А налет самолетов на большой город, когда большинство жителей гибнет в огненном шторме? Это не поэтическая метафора: если вывалить на жилые кварталы несколько сот тонн зажигательных бомб, то возникает сплошной пожар, распространяющийся со скоростью аэроплана. От этого бедствия нет спасения даже в подземных бомбоубежищах: огонь пожирает на поверхности весь кислород, и люди попросту задыхаются.
– Вы говорите страшные вещи, голубчик, – медленно произнес Зарин. – Неужели это ждет нас и наших детей?
– Не знаю, – честно ответил я. – История – крайне деликатная материя. Как я уже говорил, мы собирались внести в нее некоторые изменения. Мне трудно судить, чем они могли отозваться, но хуже скорее всего не будет. Просто потому, что хуже некуда, господа.
– Да вы, батенька, изрядный оптимист, – невесело усмехнулся Лобанов-Ростовский. Он, будучи офицером, присутствовал на совете, как и другие подчиненные фон Эссена. – Вас послушать – так надо прямо тут, не сходя с места застрелиться, да и вся недолга!
– Успеете, князь! – перебил напарника мичман Марченко. – Вот вы, Сергей Борисович, сказали, что ваши ученые – и не только ученые, как я понял, речь шла и о военных тоже, – собирались изменить грядущее. А как, если не секрет? Возможно, и нам это под силу?
Наконец-то правильный вопрос! Мысленно я готов был его расцеловать.
– Вы правы, господин мичман. Крымская война, как вам, несомненно, известно, поставила Россию в весьма затруднительное положение, надолго затормозив ее развитие. Черноморский флот, считайте, ликвидировали… Европейские державы, вооруженные новейшими достижениями техники, одержали верх, и это, по мнению наших историков, во многом предопределило последующие ужасы. Но если дать им отпор…
Я склонился к ноутбуку. На экране появился длинный список кораблей.
– Это состав союзнических эскадр. В памяти этого устройства хранится подробная информация о всех действиях как на суше, так и на море. Мы собирались вмешаться в события силами нескольких боевых кораблей и десанта. Наши бронированные машины легко сбросили бы неприятеля в море, сумей он высадиться в Крыму. Вот, смотрите сами:
На экране разворачивалась танковая атака. Приземистые силуэты «Т-90», мотострелки, выпрыгивающие из бэтээров, звено «крокодилов», плюющихся НУРСами, залп батареи «Градов» и стена разрывов, затянувшая позиции условного противника.
– Вот это да! – выдохнул Лобанов-Ростовский. – Вот это силища! Нам до такого далеко…
Я пошевелил мышкой, картинка сменилась. Теперь это была хроника времен Первой мировой: вот бипланы-этажерки засыпают бомбами окопы; вот дредноут окутывается дымом после залпа главного калибра; вот большой пароход переламывается и тонет, выбросив облако пара и угольной пыли.