Поэтому охранника и убили первым.
– К дяде Мише заходил? – спросил Клим.
– Всегда захожу парой слов перекинуться.
– И в этот раз?
– И в этот.
– Он не показался тебе встревоженным?
– Не показался.
– О чем говорили?
– Обо всем понемногу, – пожал я плечами и подумал: не разговор ли об алмазах запустил маховик страшных событий?
Мог дядя Миша позвонить кому-то, чтобы освежить память?
Мог, наверное. И все же как-то быстро налет случился. Я еще толком отъехать не успел.
– О чем задумался? – прищурился Климов, заметив мою задумчивость.
– Только между нами.
Клим закрыл блокнот и отложил ручку.
– Говори.
– Можешь проверить, не звонил ли дядя Миша кому-нибудь за пару минут до своей смерти. Мы обсуждали одну тему…
– Что именно?
– Сначала узнай, звонил он или нет.
– Дядя Миша не доверял чарофонам.
– Он пользовался телефоном в кабинете заведующей. У него был ключ.
Брат задумчиво кивнул.
– Ладно, уточню. Не хочешь ни о чем мне рассказать?
– Никто бы не успел оказаться на месте так быстро.
Клим с этим утверждением спорить не стал, посмотрел куда-то за спину и предупредил:
– Помалкивай пока об этом.
Я обернулся и увидел, как от входа к нашему столу идет брат, который и заявил в ювелирном салоне об интересе ордена в расследовании.
– Брат Иннокентий. Брат Вячеслав, – формально поприветствовал он нас, усаживаясь на свободный стол. – Уже обсудили сложившуюся ситуацию?
Клима от подобного обращения откровенно передернуло, но выказать раздражения он себе не позволил.
– Да, брат Петр. Обсудили.
Начальник следственной комиссии начал изучать записи, а я вылил себе в кружку остатки чая и принялся украдкой изучать его самого.
Немногим за сорок, невысокий и худощавый, но производит впечатление сжатой пружины. Да и движения немного более резкие, чем нужно. Темные волосы с проседью коротко подстрижены, на шее под левым ухом белая нить старого шрама. Такая же отметина протянулась с тыльной стороны левой ладони. И краешек татуировки из-под рукава проглядывает. Какая-то надпись, не разобрать.
Брат Петр быстро просмотрел протокол предварительного опроса, прогнал меня по основным пунктам и поднялся на ноги.
– Что ж, давайте осмотримся в салоне. Уж не знаю, насколько нетронутым оставили нам место преступления…
– Осмотримся? – не понял Климов. – И… э… брат Вячеслав?
– И брат Вячеслав, – подтвердил руководитель следственной комиссии.
Он направился на выход, мы зашагали следом, и Клим тихонько выдохнул:
– Аккуратней с ним…
На улице светило солнце, пожалел даже, что не захватил темных очков, но идти было недалеко, голова разболеться, как случалось это в последнее время при ясной погоде, не успела. На парковке по-прежнему стоял фургон цеховиков, а вот «газели» дружинников уже разъехались. Только на крыльце курил вооруженный автоматом сержант, да еще рядовой трепался с возницей муниципальной труповозки. Саму телегу, дабы не смущать почтенную публику, отогнали за ювелирный салон.