Лида, глядя на Аню из-под руки Нины Елизаровны, которая все останавливала и никак не могла остановить ей кровь, сказала:
– А я за тебя так испугалась, Аня… Бросилась к нему, а сама думаю: вдруг и вправду ударит этими штуками мою Аньку…
Аня, стремительно развернувшись, рванулась к дивану, к сидящим на нем сестре с матерью, опустилась перед ними на колени и обхватила обеих за шею.
– Лидонька! Мамочка! – заговорила она сквозь прорывающиеся в голосе слезы. – Так хочется счастья, так хочется!.. Почему не везет, скажите. Конечно, он жлоб, дурак, ограниченный… я знала, все знала… но я хотела, чтобы он на мне женился… я с ним была бы счастлива, я знаю. Для счастья вовсе не нужен умный, щедрый, красивый… он семью хотел, детей и чтобы в доме всего в достатке… а мне больше не нужно ничего. Дом, детей бы родила, машина поехать за город… я его разглядела, он бы мне обеспечил.
– Аня! Что ты говоришь, Аня?! – Признание дочери вызвало у Нины Елизаровны приступ раздражения. – Разве в этом может быть счастье: машина, достаток… И все?
Аня разомкнула руки и поднялась.
– Дети! Я сказала: и дети!
Слез у нее в голосе больше не было.
– Но дети не могут быть самоцелью. Люди ведь не животные.
– А без детей мы выродимся, исчезнем с земли, как нас и не было! – теперь Аня говорила уже с обычной своей агрессивностью.
– Ну, уж на этот-то счет не беспокойся, – усмехнулась Нина Елизаровна. – Не выродимся.
– А может, и выродимся, – негромко, как для себя лишь, сказала Лида.
Она подняла руку и перехватила у матери ватный тампон, которым та останавливала ей кровь.
– Это почему? – спросила Ника Елизаровна.
Лида не ответила. Она встала с дивана, прошла к платяному шкафу, открыла створку с внутренним зеркалом, отняла вату от раны и посмотрела на себя.
– Красавица…
– Почему выродимся? – повторила вопрос Нины Елизаровны Аня.
– Потому что мы не животные, – не поворачиваясь к ним, по-прежнему глядя на свое отражение в зеркале, ответила Лида.
– Ничего не понятно, – подумав, сказала Аня. – И что из этого?
– Страшно рожать, когда не знаешь: для чего? Когда не понимаешь смысла. Не видишь цели…
– Это твой личный опыт, – перебила ее Нина Елизаровна. – Не распространяй свой личный опыт на все человечество.
Лида отняла тампон ото лба – вроде бы кровь больше не шла – и повернулась.
– А знаешь, – сказала она тихо, глядя на мать, – почему я не родила тогда? Не хотела, чтобы ребенок рос без отца. Ты-то сама росла с отцом, ты не знаешь, что это такое – без отца. Мы с Аней знаем. Я не укоряю тебя. Констатирую. Любимое словечко нашего завкафедрой.