Слова ее отскочили от Нины Елизаровны сухим горохом.
– А если знала, как без отца, – сказала Нина Елизаровна, – так нечего было с этим своим Андреем тянуть столько лет. Надо было находить другого, замуж за него – и пожалуйста, с отцом. Сколько тебе названивали.
– Что ты говоришь, – так же тихо, как до того, отозвалась Лида. – Если бы я просто его любила… а он сам для меня как ребенок был. Разве можно бросить ребенка?
– Бросила ведь все-таки? – хмыкнув, сказала Аня.
Сжав кулаки, так что побелели косточки на пальцах, Лида закричала – с неожиданной силой, сдавленным, стиснутым криком:
– Молчи! Молчи!..
За полуотворенной дверью бабушкиной комнаты раздался грохот.
На мгновение все замерли – и поняли: это бабушка пыталась взять судно сама.
– О боже, – сказала Нина Елизаровна, бросаясь туда. – Что она, в самом деле… ведь никого чужого в доме.
Аня подошла к лежащей на полу умывальной раковине и легонько пнула ее.
– Кто б нам ее установил все-таки…
Слышно было, как в соседней комнате Нина Елизаровна что-то говорит бабушке.
– Давайте спать ложиться, – так же, как и Аня, в пространство перед собой сказала Лида.
– А чай допивать? – спросила Аня.
– Ты еще хочешь чаю?
Вышла от бабушки Нина Елизаровна.
– Бабушка нарочно его уронила, – сказала она. – Чтобы мы прекратили.
– Есть предложение, мам, чай не допивать, ложиться, – сообщила ей Аня.
Нина Елизаровна согласилась:
– Давайте. – И повторила, теперь для одной Лиды: – Оно ей вообще не нужно было. Специально, чтобы мы прекратили!
Когда раскладушка уже была разложена на своем обычном месте, постели постелены, будильник заведен, чтобы прозвонить утром в свой час, и начали раздеваться, Лида попросила мать:
– Мама, ляжешь сегодня с бабушкой? Я бы хотела сегодня принять снотворное.
Но Нина Елизаровна, оказывается, тоже собиралась сегодня пить снотворное.
– Аня, может быть, ты? – посмотрела она на младшую дочь.
– Ой, да ну что вы ко мне! – с недовольством отозвалась Аня. – Вы же знаете!..
– Ладно, тогда все. Ложусь я, – коротко сказала Лида.
– Тогда я. Сколько все ты да ты… – Нина Елизаровна глядела на Аню испепеляющим взглядом, но та будто не замечала ничего.
– Лидка, а если ты здесь, – сказала она, – ляжешь на раскладушке, а? Мне так на ней надоело. А я на диване. Тебе же все равно.
– Пожалуйста. – Лида согласилась.
Они сходили с Ниной Елизаровной на кухню, выпили там каждая свою порцию снотворного, вернулись, и Лида, дождавшись, когда мать зайдет в бабушкину комнату, выключила свет.
Крутая ночная темень стояла за окном. Лишь уличные фонари далеко внизу разжижали ее туманными белесыми плешинами.