— Сергей Леонидыч, вы уж простите, но еле до вас дотерпел, — проговорил пожилой мужчина деревенского вида. — Никакие таблетки не помогают. А у вас получается.
— Да мы денежкой заплатим. Тем более выходной у вас… — добавила какая-то незнакомая женщина.
Гордин занервничал.
— Но я не могу! Понимаете, совсем не могу! Мне ехать надо, меня машина ждет!
За забором тут же посигналил Костик.
— Совсем не можете? — помрачнела Оксана.
— Я же сказал. Извините… — Сергей развел руками.
Он опустил голову и направился в свой сарайчик за вещами. Оксана проводила его расстроенным взглядом.
— Ну что ж… — вздохнула Васильевна. — Если не может человек… имеет право. Да еще и выходной, — было видно, что и она разочарована.
Гордин быстро вернулся с собранной сумкой.
— Нина Васильевна, я вам денег не должен?
— А ты что ж, насовсем? — испуганно проговорила хозяйка.
Никто не заметил, что при слове «насовсем» Оксана вдруг вскинула на Гордина отчаянный взгляд.
— Ну, не то чтобы совсем… — растерялся Сергей. — Но могу задержаться.
— А-а… Ну, ты шибко не задерживайся. Вон люди-то тебя ждут. А деньги никуда не денутся, — Васильевна небрежно махнула рукой.
Гордин кивнул и, не поднимая глаз, зашагал к калитке. Он вдруг не выдержал и встретился взглядом с Оксаной. А затем — и с глазами других посетителей. Все смотрели на него с погасшей надеждой, все были расстроены. Снова из-за забора посигналил Костик.
Гордин на секунду замер в раздумьях. Вдруг в сердцах плюнул и бросил сумку на тропинку. Выйдя за калитку, он протянул руку Костику.
— Знаешь что… Езжай без меня.
Костик изумленно уставился на Гордина. Он даже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гордин махнул рукой, останавливая его.
— Ничего не говори. Не могу я, и все. Еще день тут поболтаюсь… Да не найдут они меня за день! А потом уйду спокойно, у меня план есть, все продумано. Ты за меня не переживай.
— Ну, дебил… — схватился за голову Костик.
— Езжай, брат. Спасибо тебе за все. И что со связью помог — за это отдельное спасибо. Удачи.
Гордин вернулся во двор, обвел взглядом ничего не понимающих пациентов.
— Ладно, — вздохнул он. — Подождут мои дела.
За городом Костик хотел разогнаться, но дорога была неважная. И настроение тоже. Костик всерьез переживал за товарища и не понимал его странного поступка. Если есть возможность бежать — надо бежать. Последние недели вся их жизнь заключалась только в бегстве, и лишь в нем было спасение.
Впрочем, Гордин все решил сам. Теперь следовало подумать о себе. Особых поводов для беспокойства у Костика не было — он хорошо подготовился. Помогли и знакомые, и связи отца, и деньги, унесенные из сейфа «Хиронекса».