Он здесь, рядом. Она чувствует тепло его тела, касается небритых щек, подбородка, волос. Она с ним – остальное не имеет значение. Жаль только, что не видит глаз…
– А почему ты оставил меня в живых на Равнинах?
Уже задавала этот вопрос когда-то, но так и не получила на него ответ. Не получила и сейчас. За окном темно, сквозь занавески пробивается синий сумрак, из звуков лишь стук его сердца.
– Почему?
Тишина.
– А после не убил во второй раз? Потому что полюбил?
Она гнала коней и знала это, но не могла остановиться – ей хотелось услышать это сладкое слово «люблю». Люблю тебя, Алька… Всей душой, всем сердцем.
Не гнела даже тишина – Аля улыбалась. Она была готова подарить ему целый мир, себя, сказать, что это ничего, что есть препятствия, что у них будет не так, как у других. Зато будет. Они выстроят новую жизнь, свою собственную, на своих условиях, со своими правилами, и в этой жизни будет море любви, океан – в этой жизни вместе будут двое…
– А я обратила на тебя внимание сразу, знаешь… Не могла не обратить. Не знала, зачем, но искала, все это время искала, потому что чувствовала…
Что чувствовала? Как объяснить? Чувствовала, что он – нечто правильное для нее, хоть и неизведанное и далекое. Не умела не искать, рвалась к нему против всякой логики.
– И нашла. Я тебя нашла, Баал. И теперь все будет хорошо…
Ей казалось, что его тело рядом с ней напряжено, что оно почему-то все не расслабляется, хотя должно бы. Ведь сейчас тот самый момент, когда все уже сказано, когда все позади – теперь можно лежать, обниматься, смеяться, утыкаться друг другу носом в щеки, строить планы, признаваться в сокровенном.
– Баал… я люблю тебя.
– Аля…
Рука на ее запястье сжалась; мускулы заиндевели.
– Что? Родной, люблю. Очень люблю. Никогда не любила, а тут насовсем, понимаешь?
Ей чудилось, что ему больно. Но почему?
– Ты не думай, я не предам, не оставлю…
– Аля!
– Что, Аля?
Она же обещает ему целую жизнь? Счастливую, радостную – зачем грустить?
– Нельзя, – хриплый шепот, – не надо…
– Почему? – испуганно заколотилось в ее груди сердце. – Но ведь уже свершилось, и это…
Это «здорово» – она хотела сказать, но не успела, перебили.
– Я… – слова давались ему тяжело. Вздох. Пауза. Ей хотелось начать хлестать его по щекам, чтобы очнулся, чтобы понял, наконец, что ей можно довериться, чтобы открылся, наконец, и принял сказанное. – Не тот человек, которого… можно любить.
– Как ты можешь такое говорить? – Альку вдруг неожиданно захлестнула обида, даже злость. Как можно решить за другого? Она уже сделала свой выбор. Как можно его оспаривать? – Ты мой выбор. Мой. И даже не смей…