Дался ей этот темноволосый незнакомец. Далась ей чертова записка из найденной в библиотеке книги.
Забыть бы, перестать бы думать о них, вот только не выходило. И записку, и «Бога Смерти» объединяло нечто общее – тайна; и Алькино любопытство не унималось. А еще казалось, что присутствовала между этими вещами невидимая связь. Какая? Пока нет ответа, но он, возможно, появится.
Куда подевалась машина? И это в чистом-то поле?
Почему кто-то зашифровал на листке неведомые координаты и подписал: «Третий»? Не на тот ли самый «Третий» через несанкционированный для прохода коридор уехал длинноволосый брюнет? Не сойдутся ли точки на карте и на бумажке, не окажется ли, что местоположение их общее?
Шанс маленький, но он есть.
Дура. Она, наверное, просто романтично настроенная после прочтения нескольких приключенческих романов дура. А, ну и ладно! Зато благодаря загадкам присутствовало в жизни что-то интересное, интригующее, а наличие интереса и вспыхнувшую в собственной груди искру Алька ценила.
Перед тем как вернуться домой, она заехала в библиотеку и попросила бесценный словарь на руки – тетка-библиотекарша, к тому времени уже собравшаяся домой, неприязненно поджала губы.
– Такие книги с собой не даем.
– Пожалуйста, мне только на день.
Библиотекарша бы не дала, но она знала Алесту уже давно – та посещала тихие залы почти ежедневно (не то, что некоторые – лентяи и бездельники, необразованный народ!), – и потому смилостивилась.
– Только на день. Под личную ответственность.
– Спасибо, спасибо, я все верну!
И теперь этот самый словарь – ветхий, с надписью «Иуррейская письменность» – лежал в ее комнате поверх подушки. А с желтых хрупких страниц, помахивая мятым углом в такт вращению лопастей вентилятора, гоняющего по комнате теплый воздух, загадочно смотрела оставленная неведомым искателем приключений записка.
Осталось два символа – две координаты. А еще ключ из восьми цифр – наверное, код, который нужно ввести на входе, – так ей думалось. Никакой уверенности, просто догадка.
Палочка, а рядом кружочек – это номер шесть. Семерка обозначалась странной загогулиной с точкой сверху, а вот следующего значка Алеста до сих пор не встречала – пришлось опять листать книгу.
Кем были эти самые «иуррейцы», где жили и в каком году, она найти не смогла – ни слова, ни полслова (да и не сильно старалась). Но письменность создали, и, значит, где-то когда-то существовали. Бог с ними…
Незнакомый знак оказался девяткой, дальше шел двойной апостроф – во всех знакомых ей языках «долгота». Затем восемь, затем два…