– Слушай, ты слышал про эти будки «Вторая половина»?
– А кто про них не слышал? По-моему, половина населения городов в них уже побывали.
– Не скажи, некоторые боятся.
– Может, не боятся, а уверены в собственном выборе?
– Может, и так.
Паста для чистки выдавилась на тряпочку ровным червячком; руки принялись привычно втирать ее в длинное, покрытое пятнами лезвие.
Динка улыбалась. Ей одной, как он понял, было комфортно в его компании и отделанном в темных тонах жилище – хватало внутреннего света.
– А на днях туда сходила Клэр. Захотела убедиться, что Антонио – ее судьба.
– Зачем? Сама себе не верила? Или ему?
– Нет. Наверное, просто захотела увидеть, что все так, как она считает, что все правильно.
– Значит, сомневалась.
– Нет, бывает, людям просто приятно увидеть подтверждение.
– Не знаю. Может быть. Убедилась?
– Да. Экран высветил шеф-повара Рена, после чего она, счастливая, пошла в магазин кухонных товаров и принадлежностей, купила самый дорогой белый колпак и расшила его изображениями пирожных.
– Идиотизм.
– Да не идиотизм, а романтика.
– Любовь делает людей дураками.
– И это ли не здорово? Что можно, наконец, скинуть эту серьезную маску с лица, расслабиться, дать волю чувствам и побыть раскрепощенным?
– Главное, не заигрываться.
– Главное, не бояться заигрываться.
Как обычно. Они стояли по разные стороны одной и той же темы, но не злились друг на друга – просто спорили.
– Знаешь, – Дина дотянулась до пачки с печеньем, взяла один из кругалей, утыканный шоколадной крошкой, и откинулась в кресле, – мы слишком часто пребываем в серьезности. В ненужной серьезности. Ходим с этим лицом, думаем с ним, верим, что кажемся умнее и неуязвимей.
– А на деле?
– Да ну бы его нафиг – это лицо. Правильно говорил Мюнхгаузен: «Все глупости на земле совершаются именно с этим выражением лица…»
– Это кто – философ?
– Почти.
Регносцирос промолчал, но мысленно согласился с неизвестным ему мыслителем – люди часто слишком серьезны и принимают все близко к сердцу. Потому что строят долгосрочные планы, потому что не осознают собственную смертность – только некоторые и в теории, – потому что копят богатство, которое не смогут забрать с собой. Ни монеты, ни слитка, ни куска стены от квартиры, в которой живут.
– Я знаешь, о чем подумала?
– М-м-м?
Тикали часы; меч стал почти как новый – сталь под тряпочкой блестела, отливала в тусклом комнатном свете желтым и коричневым.
– Хочу взять отпечатки пальцев одного знакомого и отнести их в будку.
– В какую из?
– Ну, в ту самую – по поиску второй половины.
– Хочешь взять их без его разрешения?