– Да. И посмотреть, есть ли кто-то на свете для него?
– И, даже если есть, дальше что? Займешься сводничеством?
– Думаешь, это плохо? Ведь Дрейк часто вмешивается в судьбы, и он не всегда не прав.
Баал хотел сказать, что Дрейк всегда прав, но на то он и Дрейк, чтобы знать, куда вмешиваться, а куда нет. Однако тактично промолчал – вдруг Ди обидится?
– Ты, конечно, можешь, так сделать, – он отложил меч и принялся за пистолет – притянул чемодан, достал из него Кольт, принялся разбирать, – вот только в случае вмешательства ты примешь ответственность за течение его судьбы на себя.
– Но ведь мы каждый день вмешиваемся в чью-то судьбу?
– Неосознанно.
– Большая разница?
– Ты и сама знаешь.
Дина отвернулась, вздохнула. Иногда она бывала «девчонкой-девчонкой», как он ее про себя называл. И не смотрите, что дама, не смотрите, что статус высокий, не смотрите на умения. Девчонка. С вечно добрыми желаниями, сияющими радугой идеями, верой в хорошее.
– Почему ты не хочешь попросить Дрейка? Или спросить его совета?
– Не в случае с этим человеком – он откажет.
– Да что же это за человек такой? Я его знаю?
– Знаешь. И если назову имя, откажешься говорить со мной тоже.
– Заинтриговала. И что, собираешься втихаря ему найти вторую половину?
– Думаю об этом.
– Я тебя предупредил.
– Я тебя услышала, – она помолчала. Какое-то время смотрела в свою кружку, потом на чемодан, на пистолет в его руках. Затем спросила как-то по-детски, беззащитно. – Скажи, а ответственность за чужую судьбу – это сложно?
Регносцирос временно отложил оружие, потер глаза. Все-таки она пришла за советом, за глубоким неоднозначным советом. Вздохнул. Долго думал, прежде чем открыть рот:
– Ты ведь сама сказала, что мы во что-то вмешиваемся каждый день, так?
– Да. А ты сказал – «неосознанно».
– Вот так и тут. Даже если ты будешь думать, что делаешь это осознанно, не уверен, что ты действительно будешь осознавать, какие процессы запустишь.
– Значит, мне удастся избежать «кармы»?
По ее лицу растеклась хитрая улыбка.
– «Кармы» никому не удается избежать. Просто с глупого и спрашивают меньше, чем с умного, а ты, если возьмешься за это, будешь глупой.
– Значит, можно?
Она улыбалась так искренне, так широко, что Баал смутился и пожал плечами.
– Это твое решение.
Бернарда шумно втянула воздух, кивнула в ответ каким-то своим мыслям и принялась жевать печенье.
Тьфу. Лучше за нож, безопаснее, потому что, кажется, он только что подписал кому-то «любовный приговор».
* * *
Вообще-то обычно она говорила мало, все больше молчала, а тут, как прорвало – шла и тараторила все, что шло на ум. Волновалась, нервничала – лишь бы не молчать.