сделать Маку Эвансу такое предложение, от которого он просто не сможет отказаться.
Он остановился перед офисом агентства недвижимости и вошел вовнутрь. Шоу
сидел напротив Мака за массивным ореховым столом, поглаживая свою длинную
рыжеватую бороду, его ноги в мотоциклетных ботинках были скрещены в щиколотках и
лежали на столе. Мак обожал стиль 1950-х годов, поэтому интерьер офиса
преимущественно соответствовал тому времени. Исаак предполагал, что Маку всё это
виделось винтажным. Но, по правде говоря, вещи казались старыми и потрепанными. Но в
Сигнал Бенд в повседневном обиходе использовалось множество старых вещей.
Мак сидел в большом «винтажном» кожаном кресле, и создавалось впечатление, что
он ощущал себя не в своей тарелке и его прошибал пот. Его секретарша Лиза не
присутствовала на своем привычном месте за столом у двери.
Исаак вопросительным кивком головы указал в сторону стола. Шоудаун без
промедления проговорил:
— Отпустил её домой сегодня. Мак дал ей оплачиваемый выходной, так, приятель?
— Похоже на то. Из всей гребанной кучи вещей, которыми он мог быть недоволен
сегодня, оплаченный выходной Лизы должен быть определенно в конце его чертового
списка недовольства. Но придурок был охрененно повернут на долларовых бумажках.
Исаак перевернул табличку «Открыто», закрыл дверь, опустил жалюзи на дверях и
окнах. Затем он подвинул стул к столу и уселся на него рядом с Шоу, скидывая рукой
ноги своего вице-президента. Мак окинул его нервным взглядом. И ему следовало
нервничать.
— Мак, мужик. Вчера оставил тебе сообщение, но ты не перезвонил. Поэтому мы
подумали, что могли бы пересечься с тобой сегодня утром. И вот мы тут. И нас есть
вопросы.
— Я бы перезвонил, Айк. Вчера был нереально занят. Поэтому вам, парни, не было
надобности приезжать сегодня и закрывать меня здесь — сидя тут, я теряю время и
пропускаю назначенные встречи.
Исаак подался всем телом вперед, ставя локти на стол Мака.
— Понимаешь, мужик, в этом-то и вся проблема. Ну чем таким может быть занят
агент по недвижимости в Сигнал Бенд? Мне кажется, я бы знал, что у тебя остались люди,
которых ты еще не успел выкинуть из домов за долги. Поэтому я задаюсь вопросом, какие
дела могли так занять тебя, о которых я не знаю.
Где-то в глубинах своего льстивого сердца Мак Эванс, должно быть, отыскал
крупицы того, что называлось смелостью. Или, возможно, то, что он завел нового друга,
которого он считал более влиятельным и опасным, чем Исаак, подстегнуло его отчаянную