Все так же стараясь не оставить за собой следов, Зубрилин и его каюр вернулись к нартам.
- Дело запутанное, - сказал Зубрилин агроному. - Потребуется время, чтобы выяснить, что и как. Но я боюсь за Зотова. Тебе, Константин Федорович, надо сейчас же ехать к нему. Тут, считай, километров сорок - сорок пять. Делай круг, чтобы вас не видели, и той стороной леса (он показал на карте) как можно быстрей мчись вниз. Предупреди ребят, пусть знают, что рядом опасность, И жди меня на метеостанции.
- А ты как же? - спросил Руссо, ежась от пронизывающего холода.
- Я останусь здесь.
- Один?
- Нет, вдвоем. Вот Федя со мной. Надо дождаться жильца этой землянки или встретиться с его друзьями. Дело тут нечистое, поверь мне. У нас, правда, никаких доказательств пока нет, но…
- Смотри, будь осторожен.
- Знаю, Константин Федорович. Действуй. Гони как можно скорей. Может быть, от этого зависит жизнь человека.
Федя-каюр забросил ружье за спину и, проводив своего товарища с агрономом, лихо повернул упряжку назад. Сделав крюк, он приблизился к темной землянке Конаха с другой стороны. Привязав собак, дал им рыбы. Собаки поели и, свернувшись в клубок, зарылись в снег. Нарты он тоже присыпал снегом.
Вдвоем с Зубрилиным они уселись в землянке ждать хозяина. Было холодно, неуютно.
- Затопим, начальник? - спросил Федя, постучав пальцами по холодной печурке. - Уж больно холодно.
- А дым? Выдаст.
- Чем мерзнуть так, лучше давай дежурить снаружи. Ты садись у огня, а я пойду на берег. Он придет берегом, другого пути нет. Увижу - быстренько сюда, печку зальем и встретим как полагается. А потом сменимся.
- Пожалуй, верно. Час подежуришь, я сменю. Учти, этот человек вооружен, опасен. Он ни перед чем не остановится. Смотри в оба.
Зубрилин затопил печку, согрелся. Неторопливо, тщательно осмотрел жилище Конаха, перерыл одежду, заглянул во все углы. Ничего нет. Оружие он взял, конечно, с собой.
Виктор Николаевич посмотрел на часы. Пора сменить Федю. Дело шло к вечеру. Снег окрасился красноватым светом заката. На востоке небо потемнело. На его фоне рельефно встали белые зубцы гор. От одного взгляда на них делалось зябко и неуютно.
Федя стоял за стволами лиственниц. Отсюда хорошо просматривалась река. Белым жгутом пролегла она меж темных лесистых берегов.
- Замерз? - спросил он каюра.
- Есть малость. Сейчас согреюсь.
Но сидеть у печки ему не пришлось. Едва Федя стал на лыжи и отошел на два десятка шагов, как Зубрилин окликнул его. Далеко на белом фоне реки показалась темная точка. Идет…
Федя вернулся, осмотрел свой винчестер и сказал: