— О, с ним все в полном порядке. Конечно, я поместил его под арест. Но у него хорошие покои, и у него есть все, что он только захочет. Ничего плохого я ему делать не намерен. Мне этот человек всегда как-то нравился.
— Так в чем проблема? Ты выиграл. У тебя теперь собственное королевство.
— Черт, — сказал он, затем украдкой бросил взгляд на святилище. — Я допускал, что меня направляют, но не был в точности уверен. Пойми, мне никогда не хотелось этой работы. Далт сказал, что мы совершим переворот для мамочки. Я пошел с ним, чтобы восстановить порядок, объявить, что это место — опять за нашей семьей, затем радушно приветствовать ее возвращение, с пышностью, помпой и всякой прочей мишурой. Я представлял себе, что как только она получит трон обратно, то оставит меня в покое. Я смотал бы отсюда в конгениальные края, а она заимела бы целое королевство — где было бы чем занять свое внимание. Ни слова не было о том, чтобы на меня свалилась эта вшивая работенка.
Я покачал головой.
— Вообще ничего не понимаю, — сказал я. — Ты захватил для нее город. Почему бы не отдать его ей и не заняться тем, что планировал?
Льюк невесело рассмеялся.
— Арканса они любят, — сказал он. — Меня они любят. К мамочке они расположены не так благодушно. Кажется, никто не горит энтузиазмом от ее возвращения. На деле есть серьезные признаки того, что если она попытается вернуться, вот тогда и впрямь может быть переворот.
— По-моему, ты все еще можешь отойти в сторону и пропустить вперед Арканса.
Льюк ударил кулаком по каменной стене.
— Не знаю, на кого она сердится больше, на себя или на меня, — за то, что заплатила Далту так много, чтобы вышвырнуть Арканса. Но она сказала, что это мой долг, и я не знаю… может быть, так оно и есть. Что ты думаешь?
— Мне трудно что-либо ответить, Льюк. Как по-твоему, кто лучше справится с этим: ты или Арканс?
— Честное слово, не знаю. У него большой опыт управления, но я вырос здесь и знаю, как и что здесь работает и как добиться, чтобы колесики крутились. Единственно, в чем я уверен, это в том, что любой из нас двоих будет лучше, чем мамочка.
Я сложил руки на груди и задумался.
— Не могу решать за тебя, — сказал я. — Но скажи, что тебе бы больше понравилось делать?
Льюк усмехнулся.
— Ты знаешь, я всегда был торговцем. Если бы я собирался остаться здесь и делать что-то для Кашфы, я бы лучше стал представителем ее промышленных кругов за рубежом, а это несколько недостойное монарха занятие. Хотя, возможно, это то, в чем я оказался бы самым лучшим. Не знаю.
— Это полторы проблемы, Льюк. Не хочу брать на себя ответственность за совет, каким путем тебе идти.