Рыцарь Теней (Желязны) - страница 96

Дваркин, когда я начал подниматься, покачал головой.

— Не думаю, — сообщил он. — Если ты снимешь его сейчас, то, вероятней всего, умрешь.

Я вновь сел.

— Сливки и сахар? — спросил я его.

Просыпался я медленно. Хорошо знакомая синева была озером небытия, в котором я дрейфовал. О да, я здесь потому… Я здесь — как поется в песне. Я перевернулся в спальном мешке на другой бок, свернулся клубком и вновь заснул.

В следующий раз, когда я проснулся и быстро огляделся, мир по-прежнему был голубым. Прекрасно. Много добрых слов для испытанных и верных. Затем я вспомнил, что в любой момент может явиться Льюк и убить меня, и пальцы сами собой обхватили рукоять меча, лежащего рядом со мной, а я напряг слух, ожидая шороха, свидетельствующего о чьем-нибудь приближении.

Интересно, проведу ли я этот день, скребя стену своего хрустального грота? Или Джасра вновь попытается убить меня?

Опять?

Что-то не так. Жутко много было дел, затянувших Джарта, Корал, Льюка, Мандора, даже Джулию. И все это сон?

На миг меня охватила паника, а затем вернулась моя блуждавшая где-то душа и принесла с собой остальные воспоминания, и я зевнул, и все опять было прекрасно.

Я потянулся. Сел. Протер кулаками глаза.

Да, я вернулся в хрустальную пещеру. Нет, все, что случилось с тех пор, как Льюк заключил меня в нее, будто в тюрьму, не было сном. Я вернулся сюда преимущественно потому, что: а) хороший ночной сон в этой временной линии был равен краткому мигу там, в Янтаре, б) здесь никто не мог потревожить меня Козырным вызовом и в) скорее всего, даже Образ с Логрусом не могли выследить меня здесь.

Я смахнул волосы с глаз, поднялся и направился в сторону, противоположную выходу. Это была неплохая идея — чтобы Призрак доставил меня сюда сразу после беседы с Дваркином. Я был уверен, что проспал около двенадцати часов — глубоким, безмятежным сном, лучшим из лучших снов. Я осушил кварту воды. И куда большее ее количество ушло на умывание.

Позже, после того как я оделся и сложил постельное белье в кладовую, я прошел в пещеру и встал под льющийся — через выход в потолке — свет. Проглядывающий в нем кусочек неба был чист. Я словно услышал слова Льюка, которые он произнес в тот день, когда заточил меня здесь и когда я узнал, что мы родственники.

Я вытянул из-под рубашки Талисман, высоко поднял его, чтобы сквозь него проходил свет, и всмотрелся в его глубину. На сей раз никаких посланий.

Аналогично. Жажда двустороннего общения не душила меня.

Я удобно уселся, скрестив ноги, и продолжал смотреть в глубь камня. Теперь, когда я почувствовал себя отдохнувшим и ожившим, настало время разобраться и с этим. Как и предполагал Дваркин, в глубинах этого красного омута я нашел Образ.