Наградой нам стала просторная мансарда на одном из верхних ярусов колокольни. Наверное, прежде тут обитал звонарь, а теперь устроил себе логово Абеле.
- Я договорился со звонарём, что он на время позабудет об этой мансарде, - сообщил мне вор, когда мы устроили Фантеску на единственном лежаке. – Он теперь каждый вечер пьёт за моё здоровье – пары флоринов ему хватит ещё надолго. Самое большое неудобство – это звон на первую службу. В каком бы состоянии не поднялся звонарь сюда, он всегда начинает бить ровно в половине девятого утра, выспаться не удаётся.
- И что же, за это время он ни разу к тебе не заглянул? – не поверил я вору.
- Совал нос, конечно, - отмахнулся тот, - но я здесь ничего не храню, только отсыпаюсь иногда. Да и то, как уже сказал, не очень-то тут поспишь. Зато вид на весь город по утрам просто изумительный.
- Не знал, что ты такой тонкий ценитель прекрасного, - заметил я.
- Я всегда любил поглядеть на мир свысока, - ответил он в том же тоне. – Чувствуешь себя почти Господом Богом.
- Замашки у тебя, - покачал головой я.
Глянув на Фантеску, я увидел, что ведьма завернулась в одеяло и теперь спокойно спала, будто ребёнок или человек с кристально чистой совестью.
- Рассказывай, - велел я Абеле, присаживаясь не без опаски на единственный стул.
Тот заскрипел под моим весом, но выдержал. Вор же уселся прямо на лишённое рамы и стекла окно, спиной к городу, на который глядел только что.
- Да нечего особо рассказывать, - сказал он. – Взяли нас быстро и прямо даже как-то красиво. Очень слаженно работали – я едва через окно удрать успел, а Скрипача с Гизбертом повязали. Они и пальцем пошевелить не успели.
- И кто это был, как думаешь?
- А что тут долго думать, - пожал плечами вор, которому его шаткое положение вовсе не доставляло неудобств, - крепкие усачи в кафтанах – те же, кто Гитану вязал, а с ними наёмники какие-то, скорее всего, из местных.
Как я и предполагал, князь Корвино теперь хотел держать ситуацию под контролем, а это значит, что его люди всё время будут работать вместе с наёмниками инквизитора.
- А что Гизберт? – спросил я. – Много ли на его совести смертей?
- Он свой меч схватить не успел даже, как на него сразу три сети накинули, а после уже спеленали, что твоего младенца.
Скверно, конечно, но с другой стороны – возьмись Гизберт за оружие, я даже боюсь представить, свидетелем какого кровавого побоища стал бы Абеле. А уж о последствиях его лучше и вовсе не задумываться лишний раз.
Я быстро пересказал вору в общих чертах наши с Фантеской приключения на вилле, снимаемой князем Корвино. Абеле лишь кивнул, когда я сообщил, что Гитана умерла. Он, похоже, никаких чувств по этому поводу не испытывал.