– Я всегда думал, что вы удачливы, мадам, но не предполагал, что настолько, – снова заговорил Вадим. – Было бы интересно узнать, как вы сумели избежать объятий костлявой старухи с косой. Может быть, как-нибудь расскажете мне эту историю? Не сейчас, в подходящий момент. И я в ответ расскажу кое-что…
– Почему же не рассказать, если вам… если тебе интересно? Ведь мы с тобой давно на «ты», почему же ты снова стал так официален?
– Ну, не каждый день беседуешь с возлюбленной, восставшей из могилы! – усмехнулся Маслов. И тут же, не делая паузы, шепнул еще тише: – Завтра, в четыре, в кафе «Ирма» на бульваре Распай. И, пожалуйста, не опаздывай, как ты любишь. Я готов ждать, но не бесконечно.
Едва он успел договорить, музыка смолкла, танец кончился, и Вадим повел ее между столиков назад, к Антуану. Усадил, учтиво поклонился и направился к выходу. Она взглянула на столик, где он сидел: скучного господина, его собеседника, там уже не было, официант убирал посуду. Но как же так? Как же быть?
– Кто этот русский офицер? – услышала она голос Антуана.
Маргарет чуть было не сказала: «Так, один знакомый», но вовремя остановилась. У нее не может быть знакомых! Встретить знакомого – значит умереть.
– Понятия не имею, – ответила она.
– Кажется, ты ему понравилась, – заметил доктор Моро. – Вы очень мило беседовали. Интересно, о чем?
– Представь, о русской водке, – пожала плечами Маргарет. – Он заметил, что мне она нравится, и стал расхваливать свой национальный напиток. А еще мы поговорили о русской выставке. Он тоже расхваливал своих художников, как и ты. Кстати, о водке. Налей мне еще рюмку!
Ехать или нет? Этот вопрос терзал Маргарет все время, пока они возвращались в отель, и потом, когда после занятий любовью Антуан заснул, а она еще лежала без сна. Было очевидно, что ехать на свидание с Вадимом ни в коем случае нельзя. Если штабс-капитан не надумал арестовать спасшуюся от казни шпионку Мату Хари ночью в ресторане, то непременно сделает это днем, при второй встрече. При безжалостном свете дня многое предстает иначе, чем ночью. Чувства лишаются прежней остроты, воспоминания – прежнего значения. Днем в человеке торжествует рассудок. А вместе с ним – такие понятия, как долг, честь…
Значит, не ехать? Но как же тогда она узнает, что он хотел ей рассказать? А он ясно сказал: «И я тебе кое-что расскажу». Что же это? Может, он тоже решил вступить на путь шпионажа? Или… Нет, в это не хотелось верить, это было бы слишком хорошо, слишком волшебно… Вдруг он хочет сказать, что его вечная ирония – всего лишь маска, что он на самом деле беззаветно любит ее, что мучился весь этот год, пока она находилась в тюрьме, и еще сильней – когда пришло известие о ее расстреле… И теперь он мечтает лишь об одном – соединить свою судьбу с судьбой любимой женщины… Вдруг все обстоит именно так? А она, испугавшись какого-то призрака, глупо струсив, пройдет мимо своей судьбы! Вадим может не простить ей этой минуты слабости.