– Да, все верно, – кивнула она. – А что еще пишут в ваших газетах?
– Что вы замечательная артистка! Что в танце вам нет равных. Журналист из «Сан» сравнивает вас со знаменитой Айседорой Дункан, а еще с Мата Хари, французской танцовщицей. Говорит, что ваше тело – словно музыкальный инструмент, на котором вы можете мастерски исполнить любую мелодию, а таким умением обладают только две артистки, с которыми он вас сравнивает. Точнее, обладали – ведь Мата Хари куда-то исчезла в прошлом году. Скажите, вы ее случайно не знали?
– Мата Хари? Да, мы были знакомы, – ответила Маргарет. – Хорошо знакомы! Пожалуй, я соглашусь с вашим журналистом – в нас есть что-то общее. Как, вы говорите, он пишет? Что мое тело – словно музыкальный инструмент? Интересное сравнение…
– Мне, наверное, надо сказать хоть немного о себе, – снова заговорил Ричард. – Я инженер, работаю в Арсенале. Мы с моими друзьями занимаемся созданием…
– Нет-нет, не надо! – остановила она его. – Ведь работа в Арсенале наверняка связана с военными секретами. А я ничего не хочу знать ни о каких тайнах и секретах. С меня достаточно того, что вы инженер, образованны, имеете хороший вкус, а также, по всей видимости, массу других достоинств. Давайте будем лучше говорить о моих танцах и о ваших интересах, не связанных с работой. Тем более в такой день, как сегодня.
– Да, действительно! – воскликнул Ричард. – Ведь сегодня Рождество! Встретить вас именно в этот день – это символично! Как здорово, что я решил пойти сегодня в ресторан! Как замечательно, что вы тоже сюда пришли!
– Конечно, замечательно, – улыбнулась Маргарет. – И еще более замечательно, что вот идет Мэри и несет ваш стейк и ваш херес. Так что мы сможем выпить за нашу встречу.
– Я вообще-то не пью, я уже говорил. Но за это выпью, причем с удовольствием! – заявил инженер и схватил поданную официанткой рюмку, как погибающий от жажды хватает протянутый ему кувшин с водой.
Маргарет подняла свой стакан джина, они поприветствовали друг друга, и она, отпив немного, принялась за еду. Внезапно она почувствовала настоящий голод. А еще – радость от всего, что происходило. Ее радовала эта немудреная еда, радовал глоток крепкого джина; радовал зимний день за окном. Но подлинным источником этой радости, тем светом, который освещал все эти маленькие удовольствия, был сидящий рядом с ней юноша.
– Скажите, Ричард, – спросила она, – ведь вы живете не здесь, в Вулидже? Раз я видела вас в поезде…
– Да, я живу в Сохо, – ответил инженер.
– Один?
– Да, один.
– А ваши родители живы?
– Они живут в Ливерпуле. Вся наша семья, весь род оттуда. Но я после окончания школы поступил в Лондонский университет, а потом стал работать здесь.