Эддисон присаживается на край кровати, занятой Виктором.
– Так, значит, Джилли от Садовника?
– Она моя, – со злостью отвечает София.
Эддисон вскидывает обе руки.
– Но он ее отец.
София глубоко вдыхает, и Инара пододвигается к ней, чтобы успокоить.
– Это вторая причина, почему я ничего не рассказывала. Если б он узнал об этом, я бы могла потерять дочь. Суд ни за что не позволил бы ей остаться с наркозависимой проституткой, если она могла жить в состоятельной и уважаемой семье. Когда служба опеки отобрала моих девочек, у меня хотя бы оставался шанс вернуть их. Если б он забрал Джилли, я ее никогда уже не увидела бы. И Лотта не смогла бы этого пережить. Это мои девочки. Я должна была уберечь их.
Виктор переводит взгляд на Инару.
– Разве Десмонд делал не то же самое? Разве он не защищал свою семью? Вам не очень-то понравилось это его стремление.
– Это разные вещи.
– Разве?
– Нет, и вы это знаете, – говорит она сухо. – София защищала своих детей. Ни в чем неповинных детей. Они не обязаны страдать из-за того, что случилось. Десмонд же защищал преступников. Убийц.
– Как вам удалось сбежать? – спрашивает Эддисон.
– Мне предстоял тест на беременность, – отвечает София. – Я начала набирать вес, и меня иногда рвало после еды. Лора, наша медсестра, принесла мне тест, но ее вызвали в медпункт, и она не смогла проследить за мной. Я была в панике. Я носилась по Саду в поисках выхода, которого могла не заметить за два с половиной года. А потом увидела Эвери.
– Значит, Эвери уже знал про Сад.
– Он узнал про него всего пару недель назад. Отец дал ему код, но Эвери никак не мог запомнить его. И набирал очень медленно. В тот день я спряталась среди жимолости и наблюдала за ним. Он даже проговаривал цифры, когда нажимал кнопки. Я выждала какое-то время и тоже ввела код. Я уж и забыла, что двери можно открывать как-то иначе.
Виктор чешет щеку.
– Вы сказали об этом остальным?
София вспыхивает, но тут же плечи ее опускаются.
– Я догадываюсь, почему вы спрашиваете, – признается она. – Ведь я не пошла в полицию и тем самым оставила их умирать, верно? Но я пыталась, – она смотрит ему прямо в глаза. – Клянусь вам, я пыталась. Но они побоялись уходить. А я побоялась остаться.
– Побоялись?
– Что станет с Бабочкой, если сбежать не удастся? – спрашивает Инара, но звучит это скорее как напоминание.
– На тот момент и месяца не прошло с тех пор, как девушка по имени Эмилин осталась снаружи, когда пришли рабочие, – продолжает София. – Она попыталась рассказать им о происходящем, но Садовник, видимо, как-то уладил дело. В следующий раз мы увидели ее уже под стеклом. Не так-то просто решиться на побег, когда ты видишь, чем это может закончиться. Но вы вините меня в том, что я оставила их.