– Майя, – повторила Лионетта, придав имени новое звучание. – Теперь взгляни на себя, Майя.
Она взяла в руки зеркало, расположив его таким образом, чтобы я увидела отражение в зеркале позади себя.
Кожа на спине была еще розовая, с припухлостями в тех местах, куда краску нанесли недавно. Я знала, что рисунок станет светлее, когда сойдут струпья. По бокам, где платье имело вырезы, были видны отпечатки пальцев. Но ничто не мешало рассмотреть узор. Он был ужасен. Он был противен мне.
И он был прекрасен.
Верхние крылья были золотисто-коричневые, как волосы и глаза у Лионетты, с вкраплениями белого, черного и бронзового. Нижние – розовых и пурпурных полутонов с белыми и черными точками. Точность потрясающая, переход оттенков создавал эффект отдельных чешуек. Цвета насыщенные, сочные. Рисунок покрывал почти всю спину, от плеч и до самой талии. Крылья были узкие и вытянутые, их края слегка заходили мне на бока.
Мастерство исполнения было очевидным. Можно было как угодно относиться к Садовнику, но его талант не вызывал сомнений.
Я ненавидела этот рисунок, но он был великолепен.
В дверном проеме появилась еще одна девушка, очень миниатюрная. Но, судя по ее формам, это была далеко не девочка. Кожа белоснежная, без единого изъяна; черные вьющиеся волосы беспорядочно заколоты шпильками. Чуть вздернутый нос выглядел скорее мило, чем красиво. Внешность ее была не столь однозначна, но, как и все девушки, которых я видела в Саду, она была просто очаровательна.
Красота теряет смысл, если окружает тебя в избытке.
– Так это и есть новенькая? – Она плюхнулась на кровать и взяла маленькую подушку. – Ну, и как этот ублюдок назвал тебя?
– Он может услышать, – предостерегла Лионетта, но девушка лишь пожала плечами.
– Ну и ладно. Он не требует от нас любви. Ну, так как он назвал тебя?
– Майя, – ответили мы одновременно с Лионеттой, и имя это уже не так резало слух. Я подумала, что со временем, возможно, станет легче произносить его. А может, оно так и будет причинять мне страдания, как мелкий осколок, который нельзя просто вынуть пинцетом.
– Хм, нет так уж и плохо. Меня он назвал Блисс[3], – она закатила глаза и фыркнула. – Блисс! Как ему только в голову пришло?.. Ох, дай-ка посмотреть.
Она покрутила пальцем и в этот момент чем-то напомнила мне Хоуп. С этой мыслью я медленно повернулась к ней спиной.
– Неплохо. Во всяком случае, расцветка тебе идет. Надо посмотреть, что это за вид.
– Это Древесница западная[4], – вздохнула Лионетта. Я покосилась на нее, и она в ответ пожала плечами. – Надо же чем-то занять себя. Может, тогда это выглядит не так ужасно. Я –