Лионетта рассмеялась, довольно громко. Но смех резко оборвался, словно она испугалась, что кто-то ее услышит.
– Мы зовем его Садовником, – произнесла она сухо. – Подходящее имя, правда?
– Что это за место?
– Добро пожаловать в Сад Бабочек.
Я обернулась, чтобы переспросить, но потом сама все увидела.
* * *
Майя делает большой глоток и перекатывает бутылку между ладонями. Не похоже, что она собирается продолжать. Виктор негромко постукивает по столу, чтобы привлечь ее внимание.
– Увидели что? – напоминает он.
Она не отвечает.
Виктор вынимает из кармана фотографию и кладет на стол перед ней.
– Это? – спрашивает он.
– Знаете, если будете задавать мне вопросы, на которые уже знаете ответ, вряд ли я проникнусь к вам доверием. – Она сидит, расслабленная, в уже привычной позе, откинувшись на спинку стула.
– Мы – агенты ФБР. Люди привыкли считать нас хорошими парнями.
– А разве Гитлер считал себя плохим?
Эддисон резко подается вперед.
– Хотите сказать, ФБР и Гитлер – это одно и то же?
– Хочу сказать, что все зависит от точки зрения и моральных ценностей.
Когда им позвонили, Рамирес отправилась прямиком в больницу, а Виктор поехал сюда, чтобы координировать потоки поступающей информации. Эддисону выпало осмотреть поместье. Он всегда бурно реагирует на подобные зрелища. С этими мыслями Виктор вновь переводит взгляд на девушку.
– Это больно?
– Ужасно, – отвечает она, обводя пальцем линии на фото.
– В больнице сказали, что ей несколько лет.
– Звучит как вопрос.
– Утверждение, которое нуждается в подтверждении, – поясняет Виктор и в этот раз не сдерживает улыбки.
Эддисон бросает на него хмурый взгляд.
– О врачах можно многое сказать, но и совсем уж бестолковыми их не назовешь.
– И что это, черт возьми, значит? – ворчит Эддисон.
– Да, ей несколько лет.
Эта модель поведения ему знакома – вспоминаются продолжительные разговоры с дочерьми об оценках, экзаменах, друзьях. Он хранит молчание – минуту, потом еще одну. Смотрит, как Майя осторожно переворачивает фотографию. У психологов, наверное, нашлось бы что сказать по этому поводу.
– Он кого-то нанял для этого?
– Единственного, кому он может доверять безоговорочно.
– Таланта ему не занимать.
– Вик…
Виктор, не глядя, толкает ножку стула, на котором сидит Эддисон. Тот вздрагивает. Майя приподнимает уголки губ. Это не совсем улыбка, даже отдаленно ее не напоминает, но хотя бы намек на нее.
Она приподнимает краешек бинта, намотанного на пальцы.
– От иголок такой мерзкий звук, вам не кажется? Особенно если все решили за тебя. Но в том-то и дело, что выбор был, и была альтернатива.