«Дорогая Эмили,
Мне столько всего хочется тебе рассказать, но ты не хочешь меня слушать. Я знаю, как много проблем свалилось на твои хрупкие плечи, но я хочу, чтобы ты знала. Я думаю, что ты, пожалуй, единственный известный мне человек, который сможет преодолеть все эти трудности не сломавшись.
Не знаю прочтёшь ли ты это письмо когда-нибудь или оно так и останется всего лишь моими невысказанными словами на листе бумаги, которые никому не суждено было увидеть. И мне жаль, если на тот момент, когда ты его прочтёшь меня уже не будет рядом.
Эти последние полтора года выдались тяжёлыми для всех. Потеря близких не т, через что можно легко перешагнуть и двигаться дальше. Ты закрылась от меня, и я не могу сейчас быть для тебя той любящей бабушкой, дающей советы. Но я знаю наверняка, что даже без моих советов ты выберешь правильный путь, потому что в твоих венах течёт не только кровь семьи Дэй, но и семьи Бенсон.
Помни, как бы трудно не было сегодня, завтра может быть ещё хуже или же напротив – лучше. Не стоит распыляться только на сейчас.
С любовью, бабушка
P.S. Человека с титановым стержнем невозможно сломить. »
Тяжело вздыхая, я сажусь на кровь. Слёзы застилают глаза, так что я моргаю несколько раз, чтобы лучше видеть. Края листа не ровные, словно он был вырван из блокнота бабушки. На обратной стороне листа было написано: «Последний том жизни». Я делаю несколько успокаивающих вдохом, а затем направляюсь к шкафу, достаю чемодан и бросаю туда самые необходимые вещи, потому что я знаю, каким должен быть мой следующий шаг. Впервые за долгое время я уверенна в своём решении как никогда прежде. Бегая по квартире, я набираю Кэйси сообщение.
Я: Извини. Планы поменялись. Нужно срочно уехать на выходные.
Её ответ пришёл моментально.
Кэйси: Куда ты?
Я: Собираюсь встретиться с Шарлин.
Ответа долго не было, и я уже было подумала, что Кэйси на пути ко мне, чтобы убедиться не сошла ли я с ума, и поэтому не может ответить. Но я ошибалась.
Кэйси: Напиши мне, когда встретить её.
Кэйси: Удачи…
Я ухмыльнулась. Шарлин – моя обезбашенная тётушка. Она была поздним ребёнком, поэтому у нас с ней была не существенная разница в возрасте, всего лишь семь лет. Это странно, но вся моя семья - это сплошные странности, так что я смирилась. Раньше мы часто виделись с Шарлин, мы были близкими подругами и больше были друг для друга сёстрами, чем тётей и племянницей. К тому же она ненавидела, когда я называла её тётей. Шарлин подарила мне мою первую косметику и научила ею пользоваться и множеству прочих девчачьих штучек. Мы с ней хорошо проводили время в прошлом, но всегда было одно маленькое «но». Шарлин была далеко не одной из самых сдержанных и ответственных людей. На самом деле она была, пожалуй, самым безответственным человеком которого я когда-либо знала. Однажды в детстве мы с ней пошли гулять, и пока я каталась на качели, Шарлин встретила своих друзей и, забыв про меня ушла. И всё бы ничего, я бы смогла найти дорогу домой, несмотря на то, что мне было всего пять лет, но качели оказались слишком высокими. Я боялась спрыгнуть, потому что знала, как рассердится мама, если я разобью колени. Я просидела на качели более четырёх часов, и лишь когда в парке уже начало темнеть Шарлин вспомнила про меня. Она купила мне мороженое и ещё долго извинялась, за то, что оставила меня, и всё же после этого я ещё долго не могла смотреть на качели, не говоря уже о том, чтобы качать на них. Забыть где-то свой телефон или захлопнуть дверь, оставив ключи внутри, было в порядке вещей для Шарлин, и всё же я любила её, потому что, чтобы не случилось у неё в жизни, она всегда оставалась такой же жизнерадостной. Бесконечной оптимисткой, которая даже в самой дерьмовой ситуации найдёт что хорошее.