Так я стал калекой ветераном четырнадцатого легиона сгинувшего в почти полном составе у северных гор. Во время карательной экспедиции против тамошних распоясавшихся горцев лет десять назад легион попал в засаду и был уничтожен вместе со своим командиром. По слухам часть попала в плен, кому то удалось сбежать, но эту историю упоминать не любили и замалчивали. Достаточно было сказать, что ты служил в четырнадцатом и остальные вопросы пропадали. В разговорах это выглядело так
- В четырнадцатом легионе это было, ты же знаешь ...
оба собеседника кивали головами и все. Более они не искали доказательств происшедшего.
На горло нанес тоже несколько рубцов замотивировав тем самым некоторую неправильность речи. В общем и целом соорудил из себя жертву горского беспредела.
Легенду себе выбрал незамысловатую, молодым из последнего пополнения, которое легион получил за два дня до выхода, попал в приключившуюся мясорубку. Раненый пытался затеряться в горах, упал в расселину, там пролежал несколько суток. Чудом не окоченел от холода. Страх, что меня живьем съедят местные ящерицы, не дал заснуть. Они и так периодически отхватывали куски моей плоти, а одна особо крупная отгрызла кусок мышцы от руки почти до кости.
Так и лежал застряв и отбиваясь одной рукой пока меня не обнаружил местный отшельник, зачем-то выходил и использовал по хозяйству. В качестве развлечения девять лет учил меня каллиграфии. Потом ему резко стало плохо и он перед смертью успел рассказать мне как выбраться из гор. Кавычки закрываются, конец рассказа.
Проверить в местных условиях невозможно, с моими внешними данными встретить сослуживца и быть узнанным нереально, сам за девять лет жизни у отшельника все забыл. Общих знакомых даже возможных не было в живых. Фамилию, прозвище командира и когорту, в которую попало пополнение, узнал в том же разговоре, в котором собственно и узнал о судьбе легиона, оба они погибли в горах. Легенда с моей точки зрения получилась железная.
Вокруг базы установил еще один круг обороны, из умных мин, увеличил их плотность, написал и надавал мелким массу инструкций и поручений. Оговорил с ними время ежедневной связи и отправился к новым приключениям
Первый постоялый двор, в котором я отметился, находился на расстоянии сотни километров от базы. Еще дома просидел у костра и пожарил толику мяса, которые мы, всем коллективом включая кошачье семейство, приговорили. Мясо жарил в той одежде, в которой собирался путешествовать. Поел шашлыка, посидел со своими 'на дорожку' и вперед.
Этот постоялый двор был первым на пути путника перебиравшегося через горы от побережья к внутренним долинам. Сюда попадали или в одиночку или караванами через неделю пешего пути. Караваны двигались быстрее, и для подтверждения легенды три дня назад я показался такому.