...И в палатке было светло — чистые простыни, которые Катя привезла с собой, казались голубыми. Рядом поигрывал приемничек, за палаткой монотонно шумела труба в режиме прогрева. Катя лежала на спине, расслабленно раскинув руки, улыбаясь, с закрытыми глазами. Николай, опершись на локоть, разглядывал ее лицо, травинкой трогал ресницы, брови, касался носа, щек. Катя пофыркивала, смеялась.
— А почему больше не берешь сказки Пушкина? — спросил Николай.
Катя приоткрыла глаз, вздохнула.
— Так...
— А почему раньше брала?
— Так...
— А почему Георгий Сергеевич такой грустный?
— Он добрый.
— Потому и грустный?
— Да.
— Понял. Грустный оттого, что не может дать мне по шее. Так?
— Так.
- А надо бы?
- Наверное...
- Почему?
— Ну как... У тебя же семья, сын... И мне надо бы дать по шее, да?
— Давно пора.
— Вот видишь, значит, я права... Но подожди еще немножко, ладно?
— Хорошо, подожду — немножко. Лет пятьдесят-семьдесят. Да?
— О-о-о! Какими мы будем старенькими! Нет, Колечка, так не пойдет. Не хочу мешать твоему счастью. Я ведь что — одна из многих, да?
— Дурочка-любовница! Милая букашка! Мотылек! Сама виновата, полетела на огонь.
— Ишь какой хитренький! Тебе-то что, помахал ручкой и — привет! А мне?
— А что тебе? Ты же сама говорила, что Георгий Сергеевич хочет перебраться в город. Тем более, мать у него там одна. Вот и будем горожанами. Ты — в институт пойдешь, я — помогать буду...
— Помогать — что?
— Ну вообще, учиться, жить...
— Учиться, жить... Или учиться жить?
— И то и другое.
— А как же?.. Опять я! Давай не будем! А мне действительно хочется на физтех. Как там, девушек берут?
— Ну, таких выдающихся — обязательно!
— Нет, я серьезно. Берут?
— Разумеется. У нас же нет дискриминации. Пожалуйста! Если женщине мало своих природных дел — пожалуйста, иди, вкалывай...
— Ишь как повернул. Так не хочу. Хочу на равных. Меня этот «самовар» твой заколдовал.
— «Самовар», а не автор его?
— Ну, чуть-чуть и автор.
— Самую малость?
— Чуть-чуть.
— Ох, Катерина, получишь у меня пару горячих.
— Надо говорить го-ря-чень-ких — ласково, а не так грубо, как ты.
— Го-ря-чень-ких! Слышишь, «самовар» шумит? Уже го-ря-чень-кий...
— Подожди. Скажи, Коля, зачем люди врут?
— Врут? Ну ясно зачем, по слабости. Чтобы сказать правду, нужна сила. Сильные люди никогда не врут.
— А ты — сильный?
— Во! — Николай согнул руку в локте, напряг мускулы.— Нажми-ка.
— Ого! Ты — сильный, я тебе верю, Коля...— Катя приподнялась на локте, перекинула через плечо косу.— Ты когда в город собираешься?
— Скорее всего, завтра. А что?
Катя задумчиво помолчала, хотела сказать что-то, но, видно, передумала, улыбнулась.