Главное, он умеет ставить перед собой цели и достигать их! Другие парни из их группы какие-то мягкотелые, нет у них хватки, нет дерзости, как раз того, что в науке просто жизненно необходимо. Да, многие из тех, с кем учился в институте, наверное, до сих пор имеют на него зуб — оттер, обошел, обскакал,— но, братцы-кролики, не будьте кроликами, черт возьми! Наука вам не детский сад, не пансион для благородных девиц — это арена! Борьба идей, характеров, умов! Если ты с идеями, но не понимаешь, что за них надо драться, иной раз круто, безжалостно, то грош тебе цена как ученому. Настоящий ученый не только генератор идей, но и боксер, атлет, спринтер, черт, дьявол! Кто виноват, что Вадим такой тюфяк, правда, и не претендует, пошел инженером и тянет потихоньку за сто десять рэ, больше и не надо — Лариса добудет, она пройдоха еще та. Нет стимула, вялость какая-то, пресыщение, лень, полное отсутствие тщеславия, честолюбия — что дворником, что инженером, лишь бы не беспокоили. Зачем такие идут в науку?!
Кандидатская, можно считать, в кармане — почему бы не рвануть выше, с ходу взять докторский барьер? Анька, та просто испугалась — интеллигентская робость. А вот интересно, что скажет Мищерин? Уж Мищерина-то в робости не заподозришь — смел! В пятидесятых окончил физмат МГУ, работал в Курчатовском институте, потом перевелся в Сибирь, в новый научный центр. Стремительно двигался вверх: через два года — кандидат, через пять — доктор и начальник лаборатории, через шесть — лауреат Госпремии, котируется в член- корры. Прямо несущая волна! Везение. Но и смелость, научная смелость. Ведь именно Мищерин предложил идею вихревых жгутов, хотя столичное начальство лишь разводило руками, дескать, лазерный зондаж атмосферы хорошее дело, но эти ваши жгуты, извините, несерьезно. И ведь намеревались вообще прикрыть тему! И двое аспирантов из трех — Жора Сазыкин и Роман Маклашов — отчаянно запаниковали. Виктор Евгеньевич немедленно дал им вольную, и они тотчас переметнулись в лабораторию Ломейко, тоже доктора, тоже лауреата и весьма перспективного ученого, занимающегося коронным разрядом. Никто их за это, конечно, не упрекнул, аспирант должен работать наверняка, его подгоняет строго отмеренный срок. Но при общей панике в институте Мищерин проявил бойцовские качества: по-интеллигентски чертыхнулся и поехал в Москву — воевать! И убедил, вернулся со щитом! Таким образом тема осталась за институтом, Мищерин утвердился как волевой завлкб, а Николаю, влюбленному в плазму и в свой «самовар», автоматически отвалился жирный кусок: все три темы, объединенные Москвой в одну — установку «самовар». Три кандидатские в одной! Разве это не достаточно серьезный мотив?! Пусть-ка кто-нибудь попробует обвинить его! Три темы в одной! Разве это не докторская?