- Граф! - воскликнул немец с птичьей фамилией - или это прозвище? - Не вынуждайте меня применить насилие к вам! Богом клянусь, мне это будет очень неприятно!
- И снова прошу вас, герр Адлер, простить меня, - тон китайского графа не изменился ничуть, хоть ему и явно угрожали. - Я не торгую птицами, которых нет в природе.
- А Бонапарту вы кого продали?! - вскричал немец. - Donnerwetter! - перешёл он на родной язык. - Или вы, граф станете отрицать, что продали аквиллу Бонапарту?
- Господа, - я подошёл уже достаточно и решил обратить на себя чужое внимание, - граф, несколько раз объяснил вам, что не может ничем вам помочь.
- Ты ещё кто такой?! - вызверился на меня немец.
- Rassenminderwertig, - процедил сквозь зубы один из серых солдат, стоявший ближе всего ко мне. И я, не задумываясь, ударил его новеньким кивером, сработанным уэльвским кожевенником перед самой битвой с Кастаньосом. Он был не очень тяжёлым, однако противник не ждал удара и покачнулся, когда кивер врезался ему в лицо, сбив с головы фуражную шапку. Второй солдат уже успел подставить предплечье, закрыв при этом себе рукой обзор. Я же выхватил из ножен шпагу и молниеносным выпадом приставил кончик её кадыку "кожаного" немца. Он даже не успел за эфес своего оружия схватиться, что говорило о нём не самым лучшим образом.
- Не стоит оскорблять в моём лице всю русскую нацию, - улыбнулся я, чуть надавив на рукоять - по горлу немца потекла тонкая струйка крови, пачкая воротник белой рубашки. - Уберите своих людей, герр Адлер. Думаю, вы с графом всё выяснили.
- Это моё дело, - резко ответил тот, продолжая сжимать эфес.
- Не только ваше, - покачал я головой, чуть сильней надавливая на шпагу, отчего струйка крови превратилась в ручеёк, - но и графа. Не стоит утомлять титулованную особу.
- Юноша, - тон Адлера можно было считать оскорбительным, - ступайте прочь. Не стоит становиться на пути у людей, о которых вы ничего не знаете.
- Вы назойливее мух, - сказал неожиданно граф на столь же безупречном немецком, каким до того был его французский.
- Граф, вы совершенно правы, - усмехнулся я, и меня, как и самого юного аристократа, ничуть не смущали нацеленные на нас пистолеты. - Убирайтесь, герр Адлер! Или хотите стать героем и пасть от моей руки, дабы развязать их своим людям? Так поспешите, отдайте им последний приказ!
- Уходим! - скомандовал немец, отворачиваясь от меня, но руки со шпаги не убирая. Я перевёл своё оружие и чуть выпрямил руку, так что кончик клинка теперь упирался в затылок немца. Он замер.