- Товьсь! - скомандовал Федорцов. - Целься! - Гусары вскидывают мушкетоны. - Пли! - опережает британского офицера поручик.
Выстрелы мушкетонов тонут в слитном залпе солдатских ружей. На сей раз, я спустил курок вместе со всеми. И снова гусары налетели на строй. Зазвенели клинки сабель и штыки мушкетов. Теперь уже дрались все три шеренги. Заменять павших из первых двух было некогда. Я отчаянно отбивался от гусар, удары обрушивались на мою шпагу, рукоять её едва не выворачивалась из пальцев. После я насчитал на клинке больше двух десятков зазубрин.
- Ничего, ничего, Серёжа, - скрежетал зубами поручик Федорцов, больше себе, нежели мне. - Надо продержаться. Придёт Губанов. Обязательно придёт.
И снова нам удалось отбить атаку гусар. Однако стрелять им в спину было некому.
- Заряжай мушкеты! - скомандовал Федорцов. - Поспешай, орлы! Гусары ждать не будут!
Кавалеристы, действительно, отъехали не слишком далеко. Сотни на полторы шагов. Остановившись, они принялись перезаряжать мушкетоны, посылая в нашу сторону непристойности.
- Взвод, целься! - раздалась команда.
Из камышей болотистого берега реки выступил второй взвод нашей роты. По колено в грязи, они зашли с фланга и изготовились дать залп по врагу.
- Пли!
Шесть десятков мушкетов грянули в один голос. И гусары не выдержали. Сердце подвело их. Не хватило силы духа.
- Flee! Escape! - кричали они. - Run away! Save yourself!
- Говорил же я тебе, Серж! - рассмеялся Федорцов, отчего-то назвав меня на французский манер. - Придёт наш капитан!
- Первый взвод, соединиться со вторым! На пятьдесят шагов отступить! - командовал тем временем капитан Губанов. - В три шеренги стройся! Второй взвод, первая и вторая шеренги! Первый взвод, третья шеренга!
- Поспешай, поспешай! - тут же закричали унтера. Особенно надрывался Ермолаев, отдувавшийся за троих.
- Зарядить мушкеты! - скомандовал капитан, как только солдаты заняли свои места.
Мы замерли, готовые к новой атаке. Возбуждённые боем солдаты второго взвода так и рвались в бой. Хоть на чёрта - прости, Господи! - кинутся, так окрылены лёгкой победой. Конечно, они-то не дрались с британскими гусарами, по ним не палили картечью с двадцати шагов и сабельной стали отведать им не пришлось.
Однако шли минуты, цеплявшиеся одна за другую, и никто не спешил атаковать нашу роту. Неподалёку шла битва, о которой я имел представление по шуму и редким комментариям поручика Федорцова.
- Славная битва, - отрывисто бросал он.- Картечь в ход пошла. Британцы, видимо, к нашим батареям подошли.