– Но я не получаю никакого внимания в ответ, кроме того, что мой отец своей сильной
рукой разворачивает меня на прежнее место.
– Би, не вымещай свое плохое настроение на брата! – Предупреждает он. Обиженно
отворачиваюсь к окну, рассматривая высшую школу3. Без разрешения выхожу из
автомобиля и захлопываю дверь.
***
Мое настроение ниже плинтуса, и семь часов учебы невыносимы в конце недели.
Глубокий вдох, и я вхожу в современное здание. Стены добела оштукатурены, только в
некоторых местах есть цветные пятна, закрашенные зеленым. Это все продуманная акция, демонстрирующая, что наша школа борется за экологию.
– Причем тут экология, – размышляю я.
В холле повсюду ходят тысячи школьников. Круглолицая девочка из младшего
класса грубо толкает меня.
– Смотри, куда прешь! Толстуха! – Кричу я, тут же пожалев о своих словах. Люди
ведь не виноваты в моем плохом настроении.
– Что это за утробный взрыв? – Приветствует меня Эрин. У нее на носу
солнцезащитные очки. Видимо, она пытается скрыть последствия вчерашней вечеринки.
Игнорирую ее вопрос.
– Ты знаешь, где у нас математика?
– Ах, да что с тобой? Проблемы с Тедом?
Без слов разворачиваюсь и следую за одноклассником, которого нашла в толпе.
Мистер Галбрайт ожидал нас в 126 кабинете. Скучные уроки я коротаю вместе с
жевательной резинкой и каракулями на деревянном столе.
– Мэйби! Что вы скажете об этом решении? – Резко поворачиваю голову и
рассматриваю непонятные символы, перемешанные с цифрами. – Мэйби, я жду. –
Упорствует учитель.
– Вы знаете, что я полный ноль в математике. Вы можете оставить меня в покое? –
Шиплю я, а мои брови ползут вверх. Рука Майи взлетает вверх, и я благодарна, что теперь
все внимание приковано к ней. Следующим предметом следует история, где дела обстоят
не лучше. Мы проходим колониальную эпоху. Кого интересует то, что случилось сто лет
3 В тексте указана школа: Animo–Venice–Charter–High–School. Т.к. нет официального названия на русском, в
переводе просто указано «высшая школа» (прим.переводчика)
назад? Единственный предмет, который меня радует, это физика. Конечно, не сам предмет
мне нравится. Я в восторге от мистера Тофама.
– Какими были великие физики для окружающих? Например, Альберт Эйнштейн
был общительным, а Андерс Цельсиус был очень вспыльчивым. – Добавляет он, и весь
класс смеется, включая меня. Шутки мистера Тофама божественны.
После двух часов дня я нашла друзей Теда в столовой. Сегодня он так и не
появился, и я стала еще больше раздражительной, когда спрашивала о нем. Оставшуюся
часть дня я провела на курсах по Зумбе и чирлидингу. После занятий мы с Эрин