У выхода для пассажиров с габаритными грузами произошла заминка, в вагоне громко выругались, а затем на перрон вылетело два контейнера – с большим трудом Йонге опознал в них чудовищных размеров чемоданы – и следом – их владелец.
К чемоданам немедленно поспешил представитель гостиницы. Владелец отряхнулся и быстро залопотал на диалектном. При желании можно было разобрать, о чем речь, но Йонге напряженно всматривался в оба вагона экспресса и никак не находил нужное.
– Опоздал он, что ли? – вырвалось у Рудольфа.
“Внимание, отправление экспресса. Просим всех пассажиров занять места”.
– Ну ящерица! – прошипел Йонге.
Над дверьми вспыхнули предупреждающие оранжевые ромбы. Йонге смачно выругался.
Сайнжа спрыгнул на перрон в последний момент.
Невольный вздох облегчения вырвался у обоих напарников.
Яут выглядел как обычно, если не считать сумки, висящей на плече. Держал ее яут почти небрежно, но с первого взгляда становилось понятно: весит багаж прилично. Как раз на крупногабаритный контейнер.
Сайнжа оглянулся и направился к напарникам. Йонге тоже спешно двинулся с места. После отбытия экспресса турникеты открылись, и можно было лезть хоть на самые пути.
– Приветствую, умансоо…
– А ну молчать! – рявкнул Йонге, перебивая яута. – Слушай сюда! Видишь это?
Яут склонил голову. Йонге ткнул бумагами, как и мечтал – практически в самую яутскую морду.
– Умансоо, зачем ты портишь мои приветствия?
– Это штраф! – продолжил Йонге. – Штраф, который предъявлен тебе, а значит, и нам. Делай что хочешь, но чтоб его на нас не записывали!
– Особенно на карту Йонге, – поддержал Рудольф. – С возвращением!
– Я думал, вы будете ждать, – протянул Сайнжа, медленно разводя клыки.
– Вот я очень ждал, – с чувством сказал Йонге. – Аж лопался от нетерпения. Уж больно морду тебе начистить хотелось.
Сайнжа взревел. Оставшиеся на перроне прибывшие опасливо засуетились, оттаскивая габаритные и не очень чемоданы подальше. Йонге уже хотел гаркнуть на яута, чтобы тот не пугал мирное население, но тут их обкоцанный синхрон резко дал о себе знать – и на напарников почти хлынули чужие чувства, в которых, среди незнакомых и непонятных эмоций, всплыло разочарование, гнев и еще одно.
Йонге растерянно моргнул, уловив полыхающую обиду.
– Я думал, вы выразите радость! Жаль, я ошибался! Ничтожества!
Скинув с плеча ремень, Сайнжа поднял сумку на вытянутой руке и жахнул ее о плитки. Стремительно выхватил из пальцев Йонге лист предписания, яут почти рванул в сторону купола администрации. Белая известковая плитка дорожек скрежетала и крошилась под когтями.