– Ну, придумай нам эмблему, – бодро предложил Рудольф.
Йонге метнул в него грозный взгляд, однако сказанного было уже не воротить. Конечно, эмблема бы им не помешала, но при мысли, какой её мог наваять яут, опираясь на свои эстетические вкусы, заранее делалось неуютно.
– Я не слишком хорош в искусстве рисунка, – продолжил Сайнжа, поднимаясь. – Однако, мой нисходящий сын…
– Найва-как-то-там его? – уточнил Йонге, внутренне опять содрогаясь.
– Нисходящий? – одновременно забеспокоился Рудольф.
– Нет, не Найваархалганир. Из младших, Скайноргаанахтойнуар. Он склонен к творению.
– Мать моя пробирка, – в ужасе пробормотал Рудольф.
Йонге был с ним полностью согласен. Ужас вызывало не имя, а вновь подтвердившийся факт наличия многочисленных потомков. Теперь еще и наделенных разнообразными талантами. Он инстинктивно пригляделся к Сайнже, пытаясь отыскать первую седину или старческие морщины. Но дредлоки яута не изменили цвет с момента первой встречи – разве что стали толще – а мерзкая рожа и без того была достаточно фактурной, чтобы еще и разглядеть в ней некие морщины.
Яут почувствовал осмотр, скривился и развел верхние клыки.
– Но я пойму, если вам не хочется чужой работы, – почти мрачно сказал он.
– На самом деле, это будет здорово, – быстро сказал Йонге. – Только, пожалуйста, без трофейных проломленных черепов и всего такого. Ну, ты понимаешь.
– Специально для тебя могу попросить нарисовать много монет, – осклабился Сайнжа уже во все челюсти.
– Плоский яутский юмор, – мстительно ответил Йонге.
Сайнжа сложил руки на груди. Рудольф, наоборот, разулыбался от уха до уха.
Йонге проверил браслет и твердо вознамерился покинуть территорию бунхало. Но глейтерная связь странно подергивалась, и он так и не сделал первый шаг.
– Чего вы так на меня смотрите?
– Старик, я вообще-то тоже хочу!
– Почему я не приглашен?
Оба высказались одновременно, но яут рявкнул громче. Йонге заложил руки за спину, склонил голову набок и на пару мгновений задумался о сложностях психологических отношений в экипаже. Ему всегда казалось, что взрослые люди самостоятельно решают: кто, куда и с кем идет.
Но взрослый людь и хорошо если не древний яут почему-то считали, что он должен решать за них.
– Да я не против, – сказал Йонге. – А раньше чего молчали?
– Я-то из вежливости, – с достоинством сказал Рудольф. Энергично отряхнув шлепанцы один об другой, он зачесал волосы назад. – Вот я уже и готов.
Яут высокомерно задрал голову, но мигом вернулся в обычное состояние духа. Влез между напарниками и обхватил за плечи.
– Я верю, что когда-нибудь умансоо поймут силу традиций, – прорычал он. – И тогда у нас не будет возникать глупых вопросов.