— А Вы… Вы к кому? — кое-как выговорил он.
— Мистер Джонс желает приятного аппетита, — с азиатским акцентом произнесла она, улыбаясь ярко-розовыми губами. Сжав челюсти так, что заскрипели зубы, мужчина поставил кофе на стол и снова подошел к ней.
— Гражданка, Вам… Вам здесь нельзя… Давайте… Давайте я Вам помогу, — то и дело облизывая губы, он стал осторожно снимать с нее листья, цветы и куски суши, отдуваясь и бормоча какой-то бред. Когда на ней остались только две дольки апельсина, прикрывающие грудь, девушка прижала руки к ней, поджав губы. — Пардон, — покраснел он, одернув руки и сложив их в азиатском жесте.
В этот момент открылась дверь, и Эмма, явно намереваясь что-то сказать, прошла в комнату, в шоке изучая представшую ее глазам картину. Пару раз сглотнув, она посмотрела на Миллса, который, став едва ли не такого же цвета, как любимые алые занавески Бута, кое-как выдавил:
— Эм, я… я все тебе объясню…
— На выход! — рявкнула она, тряхнув рукой. — Живо в коридор!
— Эмма…
— Я сказала в коридор! — зарычала она, сверкнув глазами. Шатен выскочил в коридор, и блондинка, подойдя к девушке, осведомилась уже тише, — где Ваша одежда?
— Там, — она кивнула на стул в углу.
— Сейчас, — подняв ее платье, белье и туфли, она поднесла их ей, — одевайтесь и на выход.
Азиатка, кивнув, стала одеваться, а Свон, вылетев из кабинета, буквально наскочила на Грэма, полыхая гневом.
— Ты вообще понимаешь, что творишь?! Совсем голову напекло?!
— Так это не я! — выставил он руки, стараясь удержать ее запястья.
— Ой, правда?! И кто же, позволь узнать?!
— Джонс!
— Ну конечно! — взвизгнула она, отвесив ему пощечину. — Он всегда и во всем виноват, а ты белый и пушистый!
— Но это правда он! Она сама сказала, что это от него!
— Хватит брехать! — снова ударила его Эмма, скрипнув зубами. — Была бы смелость признаться, но нет, валишь все на того, кто не нравится!
— Да угомонись ты! — скрутил ее наконец мужчина, сжав ее руки. — Это правда не я!
— Да пошел ты, Грэм!
— Хей-хей-хей! — из-за угла вышел Киллиан, на ходу снимая солнцезащитные очки. Оглядев их, он довольно улыбнулся. — Черт, а можно я сфотографирую, как она тебя душить собралась? Повешу на потолок и буду радоваться.
— Иди, куда шел, — отшила его Свон, немного успокоившись, и, вырвав руки, поправила волосы.
— Как закуска? — мило осведомился Джонс у Миллса. Блондинка замерла, вскинув на него глаза.
— Какая закуска?..
— Ну, ты же разрешила мне пошалить. И я решил немного развлечь вас, заказал вам всем суши… с сюрпризом.
— Вот видишь! — процедил Грэм, сплюнув, и, развернувшись на каблуках, выскочил на улицу, хлопнув дверью. Но Эмма словно этого и не заметила: почти не моргая, она смотрела на Киллина тяжелым, почти ощутимым взглядом, а потом, покачав головой, прошептала, сглотнув: