Фрэнк, кипятясь, велит следовать за ним к специально оборудованной комнате. Тоже застекленной.
Легкими касаниями пальцев о стеклянную панель Люк включает систему. На стеклах блеклым золотистым светом загорается сплетение бесконечных линий и в воздухе, точно тучи с четкими рамками, появляются мониторы. Они будут показывать обработанные системой результаты. В самой комнате освещение становится бледно-голубым, и складывается подозрительное впечатление, будто она наполняется кучным смогом, и возникают прозрачные безликие человеческие фигуры с пылающим ярко-красным комком света в груди.
— Что это за ерунда? — изумляется Ева, рассматривая их во все глаза.
— Цели! — отвечает Фрэнк. — Это ваши противники. Ваше задание — уничтожить их. Некоторые из вас возомнили, что достаточно подготовлены. В чем я очень сомневаюсь. — хмыкает Фрэнк. — Что ж, сейчас мы это проверим. А начнем мы с… — Фрэнк с отвращением пятится на Еву. — … с Тринадцать.
Фрэнк напыщенно ощеривается. По сочувственному взгляду Люка понимаю, что будет нелегко. В любом случае я бы прошла это внезапное испытание первой или последней.
Через бесшумно открывшийся проем захожу внутрь комнаты, словно проникаю в наполненное бледно-голубым не имеющим запаха дымом пространство. С малого расстояния осматриваю своих, пока что, неподвижных противников и ткну в одного рукой. Фигуры — компьютерные проекции, и я их не ощущаю. Они — воздух, который я безуспешно пытаюсь ощутить.
Будто через космическую пустоту, прохожу сквозь призрачного человека, затем смотрю на его продолговатое лицо. Его опалоподобные глаза провожают меня, а веки порой смыкаются. Невероятно. Неужели он меня видит? Думаю, в комнате запрятаны специальные приборы, и они непонятным для меня образом передают изображение на компьютер, а он посылает сигнал системе и проектирует призрачные манекены. Во всяком случаи, прозрачные фигуры — часть сложной и большой налаженности.
Цели есть, мне необходимо оружие. Рассеивающийся туман прорезают более десяти красных лазерных лучей, и, соединившись в одной точке, рисуют лезвия. Одно, второе, третье, четвертое, пятое. Видимо, это и есть ножи для метания. Но как ими пользоваться? Мельком кошусь на Люка, губы которого шевелятся, и я читаю: «Возьми их». Наверное, я неправильно его понимаю. Манекены-цели нельзя потрогать, они — игра света, неощутимое скопление бледно-голубой дымки. Как можно взять нарисованные светом лезвия? Они ведь тоже дымка.
Снова смотрю на Люка, расшифровывая те же слова. Хорошо, попробую. Тянусь к лезвию, и, осознав, что его можно стиснуть в ладони, и он не раствориться, ходко собираю все пять лезвий.