— Кто? — едва слышно спрашиваю я.
— Десять. — отвечает Люк, поглаживая меня по голове. — Не расстраивайся.
— Это ужасно. — произношу я. — Все это…
— Я знаю. — сознается он. — Когда-то мы с этим покончим.
Последняя фраза Люка нежданно обрушилась на меня с эффектом выпавшего снега посреди лета. Все держа в себе, он никогда прежде не делал столь громких заявлений. Он знает то, чего не знаю я? Или бросает слова на ветер? Но Люк ни разу в жизни не пустословил. На меня находит оторопь недопонимания.
— Обещаешь? — спрашиваю я.
— Да, — сулит он. — Для этого мы и живем.
Люк притрагивается к моему лбу, словно проверяет, есть ли у меня жар.
— Харпер, — боязно произносит он, — мне нужно подготовить оборудование к… суггестии. Я вынужден оставить тебя, но скоро вернусь.
Это мне хотелось услышать меньше всего. Я алчу, чтобы он еще посидел рядом, только что бы не смотрел настолько сердобольно.
— «Прочистка мозгов»? — предполагаю я вслух.
— Да, — соглашается он, кивнув. — Не беспокойся, Харпер, ты справишься.
— Может быть…
— Я в этом уверен. Ты сильная, тебя ничто не сломает. — Люк подводится. Но, прежде чем уйти, поправляет одеяла, в которые я замотана, как в теплый кокон. — Я скоро приду. Отдыхай.
Будучи осведомленной, что такое суггестия и зачем ее проводят, я решительно отказываюсь ее проходить. Не желаю превратиться в одну из тех отуманенных, окончательно погрязших и заблудившихся в обмане людей в Котле. Они окружали меня всю мою жизнь, и я ни за что не хочу пополнить их ряды. Но есть ли у меня возможность избежать процедуры? Как бы печально это не было, но нет. Я нахожусь там, и окружена теми людьми, которые не позволят этому случиться.
Опираясь на еще слабые руки, сажусь и спускаю отягощенные ноги, появляется ощущение, будто они налились свинцом. Голова кружится, но, не торопясь, шаркаю в ванную, где долго принимаю душ. Затем одеваюсь и жду Люка. А он все не появляется, пропал невесть куда. Я, беспокоясь, утешаю себя крохотной надеждой, что вот-вот он появиться.
Из коридора доносятся грузные шаги. Затаив дыхание, приподнимаюсь. В комнату отдыха входит Тревор, занося Еву, — она без сознания. Тревор кладет девушку на кровать и, не поздоровавшись, поспешно скрывается в коридоре. Я даже не успеваю разузнать, что произошло и почему Один в бессознательном состоянии.
Бросаюсь к Еве — на ней и лица нет. Аккуратно убираю упавшие на глаза темные волосы и закладываю за ухо. Веки Один подрагивают, а пальцы сжаты в кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладонь и выступают капли крови. Похоже, что девушка просто спит, и ее преследуют кошмары.