В едином порыве зрители самоотверженно рукоплещут и хвалебно надрываются, а Аарон Селестайн тешится единогласным почтением ее вступительной короткой речи. Стоящий позади Селестайн, крепкого телосложения Форд подходит к поручням:
— Дерутся двое. — вкратце объясняет он правила. — В обуви и без футболок. Бой продолжается до тех пор, пока один не умрет или не попросит остановить поединок. Первыми дерутся «зеленые» и «красные»!
Фрэнк отчетливо называет имена. Оторопелые ребята неуверенно, нарочно оттягивая решающий момент, идут по мгновенно образовавшимся живым коридорам. Обе двери клетки открываются, и соперники входят внутрь сетчатой установки. Двери запирают на замки, наверное, для того, чтобы никто не вырвался и не убежал, а глухой удар барабана оповещает о начале боя — и толпа сигает в непередаваемое бешенство.
— Врежь ему! — кричит кто-то.
— Угробь его! — приказывает второй во все горло.
— Вышиби ему мозги! — подсказывает третий.
— Вырви язык! — требует четвертый.
Минует почти десять минут — и побеждает парень из «красных». Мальчика из «зеленых» выносят, на его недавно безупречном лице места целого не осталось. Далее сражаются девушки. После них — девушка и парень. И это означает, что мне действительно приведется драться с здоровяком Триксом. От одной мысли об этом задыхаюсь. Главное не думать о том, насколько громко расколется мой череп, когда он стукнет своим кулачищем мне по голове.
Люк подходит незаметно.
— Кое-кто хочет тебя видеть. — говорит он, вытягивая меня в ведущий к спальне коридор.
— Подожди. Кто? — изумляюсь я.
— Увидишь. — интригует он.
В спокойном полумраке столовой за первым столом дожидается мужчина примерно лет сорока. У него наблюдаются тяжелые веки, а давно немытые, темные, растрепанные волосы спадают на плечи, частично прикрывая небритое лицо. Незнакомец стряхивает что-то невидимое с плеча своей черной кожаной куртки. Хорошенько рассмотрев его, останавливаю Люка у входа.
— Это кто?
— Марлоу. Ходжез Марлоу. — называется мужчина, странным образом расслышав мой вопрос. — Я твой лучший друг, детка. — вскидывает он кустистые брови.
— Какой еще Марлоу? — тихо спрашиваю я Люка.
— Он тебе сам все расскажет. — спокойно отвечает он. — Марлоу вправду наш друг. Идем.
— Он больше похож… — умолкаю я, так и не отыскав годящихся выражений, чтобы описать жуткое и плачевное зрелище по имени Ходжез Марлоу.
Люк размещается напротив отвратительно пахнущего мужчины, с роду не видавшего ни душа, ни щетки для головной растительности, я сажусь рядом с Люком.
— Вы не мой друг. — подчеркиваю я, изучая уродливый шрам пролегший бледным кряжем через всю левую щуку Марлоу. И ко всему у него наглая личина и ехидная ухмылка, которая очень раздражает.