Отметив, что мясо хорошо прожарилось, снимаю его с огня. Я настолько голодна, что, не раздумывая, набрасываюсь на пищу. Отламываю бедрышко, подношу его к губам и слышу подозрительный шорох. Кто-то находится рядом и умело прячется! Схватив ружье, вскакиваю и прицеливаюсь. За трепещущими листиками проскакивает рыжее пятно. Может быть, это просто подбежала крупная белка, и я зря всполошилась? Продолжая держать оружие наготове, слушаю треск веток — если крадется животное, то весьма крупное.
Вдруг острая, колющая боль пронзает правое колено. На черной и грязной штанине сидит огромный, размером в пол мизинца, толстый красный муравей. Поспешно стряхиваю его. А, когда он ползет по листьям, пристально его рассматриваю. Нет, только их здесь и не хватало! — пролетает у меня в голове. Передо мной топчется огненный муравей-трупоед. Огненным его прозвали из-за красного окраса, а трупоедом из-за того, что он ест плоть умерших животных. Но не одними останками эти крайне опасные огненные муравьи лакомятся. Были ужасные времена, когда в Котле их развелось особенно много. Тогда люди еще держали скот, животные стали резко подыхать. Их трупы вывозили в специальную яму, выкопанную в самой отдаленной части департамента, где никто никогда не жил. Дохлые туши засыпали землей, но это муравьев не останавливало — учуяв поживу, они сверлили тоннели и пробирались к разлагающейся плоти. Здорово увеличившись в размерах, они стали нападать на людей. Однажды они набросились на маленькую девочку, пока подоспела помощь — не прошло и трех минут — стая муравьев объела ее тело до кости. После, от них стали избавляться, выжигая муравейники, и, распрыскивая яды. Повторно заострившееся внутреннее чутье подсказывает мне, что огненные муравьи здесь не случайно.
Нещадно раздавив укусившего меня насекомого, снова прислушиваюсь. Кто-то здесь лазит, как скрывающийся шпион, и не высовывается. Шорох исчез — повисшая тишина кажется устрашающей. Медленно поворачиваюсь к трещащему костру и вижу, доедающую мой обед, рыжеволосую девушку. Я готова пристрелить ее на месте, но все мои силы ушли, чтобы нажать на курок, когда охотилась на съеденную ею лису. Я опускаю винтовку — мы же из одной Семьи.
— Прости, — искренне улыбается Мередиан, — не удержалась. Двое суток ничего не ела. Думала, что умру с голоду, как бы странно это не звучало. А тут такой манящий запах…
— Все нормально. Угощайся. — отвечаю я, как можно приветственнее улыбнувшись в ответ. Несмотря на то, что она здорово меня встревожила, я рада ее видеть.
— Я не все слопала. — оправдывается девушка, протягивая мне лисиное бедрышко. Вероятнее всего то, которое я бы уже давно бездумно поглотила, если бы она меня не отвлекла.