Люк… Он всегда уводил меня из площади, когда появлялись вооруженные до зубов Охранники. Он непрестанно оберегал меня и бескорыстно заботился. Я знала, что могу положиться на него. Видимо, я крупно ошибалась.
Ровно в девять вечера в Норе тяжело рокочет гимн Богема, выключается свет. В комнате отдыха мгновенно темнеет.
В висках стучит. Пытаюсь уснуть, но сна ни в одном глазу. Ворочаясь, завидую тому, кто так сладко храпит. Мне необходимо пройтись. Каждый день я пробегала не менее десяти километров. Хорошенько устав, я спала так, как спит ленивый барсук.
Поднимаюсь и как можно тише прокрадываюсь к двери. На лестнице горит одна единственная лампочка. В коридоре темно хоть глаз выколи.
В Норе тускло и тихо. Наверно, все почивают. В Шаре полыхает жаркий огонь, на стенах трепещут факелы. Прохожу метров три и с удивлением замечаю оставленный байк Люка. Он его не забрал? Может быть, он скоро придет за ним. Мне лучше незаметно убраться, пока он не появился. Не хочу его видеть.
— Тебе нужно поспать. — разворачиваясь, слышу я.
Люк, подойдя, останавливается в двух шагах. Он держит руки в больших карманах темно-синей куртки, похожей на ту, что выдают рабочим на заводе в Котле. Даже в полумраке можно хорошо рассмотреть: глаза Люка красные. И сам собой напрашивается щекотливый вопрос: он плакал?
— Не могу уснуть. — отвечаю я, не на шутку разволновавшись. Я дрожу и совсем не потому, что в Норе прохладно, как поздней осенью.
— Тебе нельзя здесь находится ночью. — уверяет Люк.
— Я хотела тебя увидеть. — выдаю я совершенно неожиданно для себя.
Люк всегда был рад меня видеть. В любое время суток. Но сейчас он отводит взгляд и судорожно сглатывает.
— Зачем? — спрашивает Люк сдавленным голосом.
— Что значит «зачем»? — удивляюсь я его вопросу. — Нам нужно поговорить.
Люк — мой задушевный друг. Он всегда им был, даже спустя год, что мы не разговаривали, — он остался моим близким другом. Он тот самый человек, с которым болтаешь ни о чем, и смеешься, когда вздумается. Люк — возмещение всего того, что я потеряла. И я не могу потерять и его. Неужели он этого не понимает?
— Нам нет о чем говорить. — говорит он еле слышно.
Я раздражаюсь. Как это нам нет, о чем говорить? Да, прошло два года, но это не так много, как сдается.
— Нет, — отрицаю я, — нам есть что обсудить. Я скучала. Понимаешь?
— И что ты хочешь услышать? — бросает он. — Что я тоже скучал?
— Возможно…
— Не дури, Харпер! — небрежно ухмыляется Люк. — Все изменилось. Я изменился. Хочешь ты этого или нет. Ты сильная. Ты справишься… со всем… сама.
Я крепко сжимаю кулаки. И пока слезы меня окончательно не задушили, ухожу. Я обещала Хемстворду беречь Люка. Но так трудно осознавать, что я, к сожалению, больше ему не нужна.