— Прекрасно! Петя, разреши мне сейчас этого Алеху вызвать на откровенность…
— Чем ты его вызовешь?
— Имею прекрасный замысел.
— Стоит ли торопиться?
— Душа горит, понимаешь…
Лимакин помолчал:
— Ты, кажется, сегодня на взлете, как влюбленный.
— Угадал! А ты, чувствую, уже отлетался?
— Да нет, как говорит Боря Медников, в анекдоте о крокодиле, еще маленько полетаю, но… низэнько-низэнько…
Антон хохотнул:
— Расправляй, гражданин следователь, крылья! Ну, что? Иду к Резванову?..
— Иди. Чуть позднее я тоже наведаюсь к нему.
Бирюков резко опустил трубку на телефон, шутливо махнул судмедэксперту пальцами и вышел из кабинета. Нахохленно сидящая в машине Тиунова встретила его молчаливо-тревожным взглядом.
— Тамара, Павлик курит? — сразу спросил ее Антон.
— Никогда в жизни не курил.
— Молодец Павлуша! — Бирюков показал на одну из скамеек под окнами хирургического корпуса. — Сейчас, Томочка, садитесь вон туда и отдыхайте. Из окна напротив, на первом этаже, на вас должен посмотреть Алексей Резванов. Ни слова ему не говорите. Можете только рукой махнуть, будто узнали его и шлете привет. Понятно?
На носу Тиуновой вновь выступили веснушки.
— Понятно, — еле слышно проговорила она.
— Не пугайтесь, пожалуйста. Страшного абсолютно ничего не будет. Алексей глянет на вас и мигом исчезнет. Ну, благословите меня?..
Тиунова растерялась:
— Я не умею благословлять. Я только утреннюю и вечернюю молитвы знаю.
Антон улыбнулся:
— Это, Томочка, к слову так говорится.
Резванов по-прежнему скучал в палате один. Только теперь он не покуривал тайно в окошко, а, заложив руки за волосатый затылок и вытянувшись вдоль кровати, лежал на спине. Испуганно глянув на вошедшего Бирюкова, Алексей сморщил прыщеватое лицо и уставился болезненным взглядом на загипсованную ногу. Бирюков, придвинув возле кровати поближе к окну табуретку, сказал:
— Итак, Леша, могу тебя обрадовать. Павлик Тиунов пришел в сознание и наверняка будет жить.
Резванов промолчал, словно сказанное его не касалось.
— Ты, кажется, не рад? — спросил Антон.
— Он, козел вонючий, на тот свет меня чуть не отправил, а я должен аплодисментами его выздоровление встречать, — не отрывая взгляда от ноги, пробурчал Алексей.
— В этом надо еще разобраться: кто из вас кого хотел на тот свет отправить.
— Кто за рулем сидел, тот и правил бал.
— Руль можно и со стороны подвернуть…
— Мне еще не надоело жить.
— Ты и не намеревался сводить с жизнью счеты. Ты, Лешенька, хотел другу рот закрыть.
Резванов скосил на Антона недобрый взгляд:
— Нужен мне такой друг, как козе — баян. Чего ему рот закрывать?