— Вы уже готовы? — спросил Дубенко, пожимая породистую руку Данилина.
— Нет, не готов.
— Почему? Не успели собрать эшелон?
— Все готово. Погрузили двадцать платформ, сейчас пригнали пять, а остальных не предвидится, Богдан Петрович.
— Как не предвидится? Мы должны были начать погрузку второго эшелона...
— Оборудование снято, вывезено из цехов, свезено на площадки, мокнет под дождем, ожидает. Там и рабочие. Я хотел их отпустить домой, надо же и им собраться, не разрешили.
— Кто?
— Белан.
— Какое он имеет отношение к этому...
— Он начальник транспорта. Сейчас все зависит от него. Поскольку завод становится на колеса, начальник колес — главная фигура, Богдан Петрович.
Дубенко посмотрел на Данилина, но не уловил в его лице насмешки. Данилин был искренно расстроен, очевидно боясь критиковать Белана. Богдан позвонил, вызвал Белана. Тот явился минут через десять. Он держал в опущенной руке туго набитую полевую сумку, на сапогах комья глины, зеленая пилотка, почему-то очутившаяся на его голове, лихо сбита набок. На черных кудрях играли росинки дождя.
— Приветствую, директор! — воскликнул он со своей обычной развязностью, — что я говорил вам однажды? Надо сохранить Белана! Транспорт все. Нерв страны... И, несмотря на полное расстройство своего организма, работаю... поднимаю...
Дубенко стоял, положив руки на стол и чуть-чуть согнувшись. Он наблюдал улыбающееся лицо Белана.
— Почему не отправлен первый эшелон? — спросил глухо Дубенко.
— Первый эшелон? — Белан приподнял брови, развел руками. — Проворачиваем, Богдан Петрович. Не так-то легко...
— Я спрашиваю: почему не отправлен первый эшелон?
Веки Богдана вздрогнули. По щекам прошли темные пятна.
— Я же сказал... Не так-то легко. Нужны вагоны, а где они?
— Вы должны были отправить первый эшелон сегодня в одиннадцать тридцать. Данилин, со своей стороны, все приготовил, рабочие и станки мокнут под дождем... а вы в своей... своей... пилотке...
— Вон как вы со мной разговариваете. — Белан прошелся по кабинету, с каким-то особым вывертом работая пятками, раскидывая грязь с сапог, и сел в кресло. — Можно подумать, что вы меня захотели напугать. Не на того напали...
Белан выхватил из кармана пачку папирос, бросил в рот папироску и зажал ее крепкими белыми зубами.
— Через час эшелон будет отправлен, товарищ Белан?
— Не нажимайте на психику, товарищ Дубенко... В крайнем случае...
— Выйдите отсюда, — процедил Дубенко, стискивая зубы, — и если я увижу вас еще на заводе...
Белан хотел снова возразить, но, поймав что-то страшное в глазах Дубенко, приподнялся, вынул изо рта папироску, сжал ее в кулаке и вышел из кабинета.