– Кто ты и что здесь делаешь? – брезгливо поморщившись, спросил мужчина.
– Господин... дану приказал... – сбиваясь, ответил Ри. – А вы кто?
– Эвретто, личный камердинер его светлости. И обычно он сообщает мне о таких вещах. А ну брысь отсюда!
Ри насупился.
– Значит, в этот раз не сообщил. И я никуда не пойду. Это моя ванна.
Камердинер смерил его неприязненным взглядом.
– В этом доме нет ничего твоего и все подчиняются моим приказам.
– И дану?
– Наглый мальчишка! Надеюсь, ты ничего здесь не трогал?
Мужчина прошелся по ванной, придирчиво осматривая полки, словно ожидая увидеть на них грязные отпечатки. Ри почувствовал, как начинают полыхать уши.
– Дану не запрещал мне брать мыло.
На лице камердинера появилась еще более презрительная гримаса.
– Дану не обязан расписывать каждый твой шаг. Все слуги подчиняются мне, и именно я решаю, кому что можно, а что нельзя. Покажи руки!
Ри глянул исподлобья и, чуть поколебавшись, протянул Эвретто руки ладонями вниз. Тот осмотрел грязные ногти и сбитые костяшки.
– Ты можешь использовать один брусок мыла. Покажешь мне руки потом, и я решу, можно ли допустить тебя к остальному. Новую одежду пока не трогай.
– Но...
– Я не желаю ничего слышать.
Эвретто ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ри постоял еще немного, потом сжал зубы и полез в воду. Он остервенело тер себя куском лавандового мыла, скоблил кожу ногтями, так что оставались красные полосы. А волосы вымыл аж трижды. Вылезши и закутавшись в мягкое полотенце, он подошел к зеркалу и критически себя осмотрел. Его кожа больше не казалось такой смуглой, зато темные глаза на худом скуластом лице выделялись даже сильнее, чем прежде. Волосы от воды из темно-рыжих стали почти черными и торчали в разные стороны.
На полке рядом с зеркалом лежал гребень, и Ри поспешил им воспользоваться. Другие принадлежности: несколько пилок, флакончиков с маслами и лосьонами, а также ароматная пудра – заинтересовали его не меньше. Ри перепробовал все. К тому времени, как вернулся слуга с его башмаками, в ванной стояла головокружительная смесь из запахов и водяного пара. А посреди всего этого – Ри в красивой черной ливрее с золотыми галунами и вышивкой вдоль воротника и манжет. Короткие волосы, едва прикрывавшие уши, теперь были аккуратно зачесаны назад, так что их неровная длина не так бросалась в глаза.
Слуга замер от удивления, и Ри почувствовал, как внутри растекается тепло – удовлетворение. Впервые за два года на него смотрели не с жалостью.
– Благодарю, – улыбнулся он, принимая начищенные до блеска башмаки.