Начало нашего разговора носило малоинформативный характер. Мне просто необходимо было взять себя в руки, и я начал издалека. Светлана поддержала беседу довольно охотно. Но как только я перевел разговор от обсуждения погоды к таким абстрактным понятиям как человеческая совесть и гуманизм, следователь загадочно улыбнулась и замолчала.
Наконец я решил перейти к цели своего визита и прямо спросил:
— Между прочим, за что вы арестовали Колю?
— Вы имеете в виду спекулянта и вымогателя Николая Швырева? — деловито осведомилась Светлана. — Должна заметить, что вы проявляете к его делу нездоровый интерес. Недавно вы утверждали, что не поддерживаете с ним никаких отношений.
— Вы правы, — я закурил. — Но дело в том, влюблен в его жену. Вы должны засадить этого хапугу на возможно больший срок. Чем я могу вам помочь?
Следователь щелчком пододвинула мне пепельницу. Щелчок оказался слишком сильным и пепельница свалилась мне на колени.
— Попала, — радостно констатировала женщина.
— Конечно, попали, — легко согласился я. Мне пришлось отряхнуть брюки, после чего я поставил пепельницу на стол и аккуратно положил в нее сгоревшую спичку. — Но вы не ответили на мой вопрос.
В глазах следователя вспыхнул азартный огонек. Она снова протянулась к пепельнице, но я быстро переставил ее подальше. На лице Светланы появилось чисто детское, капризное выражение типа «ну, я так не играю».
— Так что мне делать? — снова спросил я.
Следователь пожала плечами.
— Просто уйдите отсюда и все.
— Не могу. Я писатель-диссидент, правозащитник и философ-моралист.
— Не слишком ли много для человека отсидевшего меньше двух суток? — рассмеялась Светлана.
Я смущенно кашлянул.
— Ну, во-первых, в общей сложности и с учетом предыдущих сроков я отсидел несколько больше, а во-вторых, на досуге, я написал научный трактат.
— Какой, если не секрет?
— «Государство и экзекуция». Не читали?
— Нет, я предпочитаю теории практику.
Света снова посмотрела на пепельницу. Та стояла слишком далеко. Женщина вздохнула и перевела взгляд на меня.
«Ну, что ты сидишь здесь? — довольно ясно сказали мне ее насмешливые глаза. — Неужели ты не понял, что если кошка не может поймать двух мышат сразу, ей остается сосредоточить свое внимание только на одном из них, самом бестолковом? А тобой я займусь позже. И будь уверен, я не оставлю тебя в покое до тех пор, пока моя уставшая от поражений сестричка не убедится в собственном ничтожестве».
— Кстати, ваши мелкие пакости, — уже вслух сказала следователь. — Например, отсутствие в доме воды или звонки полусумасшедших девиц, меня совершенно не трогают. Что же касается… — неожиданно следователь покраснела. — Впрочем, не будем об этом. От философа-моралиста я такого не ожидала.