Кроме присутствующей на входе усиленной охраны, ещe одним новшеством стали появившиеся в зале заседаний стулья. Изуродованное пулей левое бедро не позволяло фюреру полноценно двигаться. Всe, что он мог себе позволить - это короткие прогулки по коридорам рейхсканцелярии. Не позволяла рана и долго стоять на ногах, поэтому Гитлер разрешил своим генералам сидеть на совещаниях, чего не допускал в прежние времена, мотивируя это тем, что «стоя быстрее думается». Это нововведение генералы приняли с благосклонностью. Фюрер не бывал краток и прежде. Сейчас же его красноречие не знает никаких границ. Ладно бы по делу, а то всe чаще приходится выслушивать безосновательные оскорбления, да прожекты будущего мироустройства. Будто не стоят под Берлином вражеские армии и не бомбят его круглосуточно с начала марта. А скоро и дальнобойная артиллерия подключится, ибо дивизии большевиков вышли на близкие подступы к Берлину.
Фюрер нашeл в себе силы оставить инвалидное кресло за дверью и дойти до своего места в начале стола без посторонней помощи. Капельки пота, выступившие на лбу, прекрасно показывали, чего это ему стоило. Окинув настороженным взглядом присутствующих генералов, он кивнул бессменному Кейтелю и тот начал совещание. Паулюс слушал «Лакейтеля» вполуха, большую часть материалов к этому докладу он готовил сам. К тому же Кейтель, как всегда, сгладил самые острые моменты, не желая вызывать недовольство фюрера. Из его доклада выходило, что дела у Рейха не так уж и плачевны. Солдаты бодры и полны решимости разгромить врага. Немецкий народ славит своего великого фюрера и готов, не колеблясь ни минуты, отдать жизни за величие идей национал-социализма. Заводы работают круглосуточно и уже начали выпуск образцов новой техники, превосходящих советские аналоги по всем параметрам.
А противник наоборот - выдыхается. Большевики продвинулись вперeд самую малость, техники и людей потеряли в десять раз больше, по сравнению с Вермахтом, резервы исчерпали полностью. Осталось только хорошенько толкнуть это глиняное пугало, и оно непременно рухнет и покатится вспять до самой Москвы, разваливаясь по пути под ударами непобедимой германской армии.
Несомненно руку к этому докладу приложил вездесущий министр пропаганды. В последнее время он контролирует всю поступающую к Гитлеру информацию, объясняя своe вмешательство необходимостью щадить здоровье фюрера. Добровольно ли Борман уступил ему данную прерогативу - неясно. Глава партийной канцелярии в последнее время отошeл в тень, переключившись на решение других дел. А каких? Только Борман и знает.