Густав ждал продолжения, а его собеседник прервался, то ли собираясь с мыслями, то ли решая, что именно можно рассказать командиру о той давней ссоре.
- В самом конце войны нам в поддержку дали марокканцев, или нас в поддержку им. Ты их должен помнить. Они всe время были где-то неподалeку, но ни разу не взаимодействовали с нами вплотную. - Гельмут опять перекинул травинку и облизал губы. Чувствовалось, что данный разговор ему неприятен, но он решился избавиться от этого груза. - Нам в тот день не повезло захватить госпиталь республиканцев.
Густаву пока не понятна была логика рассказа. Почему не повезло?
- Я там встретил одну медсестру, француженку из добровольцев. Ты же знаешь, их там много было. - Гельмут уставился пустым взглядом себе под ноги. - Жанной еe звали. Она по-немецки довольно хорошо говорила, а я кое-как по-французски изъяснялся. Всe просила меня взять их госпиталь под охрану... - Гельмут прервался, погонял травинку из одного угла рта в другой, сплюнул густую слюну и продолжил. - Я ещe посмеялся над еe страхами. От кого защищать? Мы ж не дикари какие-то? Про марокканцев я тогда не подумал.
Густав внутренне замер. Про развлечения этих верных псов Франко он слышал, но ещe ни разу ему не приходилось выслушивать рассказ непосредственного свидетеля.
- Оставили мы их тогда, по своим делам уехали. А когда вернулись... - Гельмут окаменел лицом. - В еe палатке целый десяток этих зверей в человеческом обличии находился. А на полу Жанна валялась. Ещe живая... Но без кожи... Кровавый ошмeток человеческого тела, который ещe пытался кричать от жуткой боли... А эти нелюди весело хохотали при каждом звуке, который она издавала...
Густава начало мутить. Он, конечно, предполагал, что захваченную медсестру ожидало изнасилование. Но такого жуткого развлечения любой нормальный человек и представить себе не мог.
- Вышел я тогда из палатки как в тумане, добрался до своего панцера, завeл двигатель и по этой палатке проехался. - Гельмут перевeл взгляд вдаль. - Вперeд-назад, вперeд-назад, вперeд-назад... Пока крики этих тварей слышны были.
Гельмут замолчал. Молчал и Густав, не решаясь прервать страшный рассказ.
- Соображать я стал, когда от палатки только куча кровавых лохмотьев осталась, вперемешку с человеческими внутренностями. - Продолжил Гельмут. - Представил в каком виде панцер и погнал его к речке, которая неподалeку протекала. Загнал танк в речку и вдоль неe около километра гнал, пока не засел в песчаной косе на повороте. Выбрался из танка, а меня всего колотит как от лихорадки, зубы стучат, пальцы трусятся. Вспомнил, что под сиденьем у меня бутылка коньяка припрятана была и обратно в панцер. Отхлебнул несколько глотков, вроде полегче стало. Решил я тогда в лагерь идти, бутылку, естественно, с собой прихватил. Пока шeл почти всю оприходовал, в общем оказался я в нашей палатке пьяный до полного изумления.