– Это не остановило человека, который выдал себя за жениха Пенелопы Раш, чтобы выяснить номер ее палаты.
– Вот как?
– Я посижу здесь, пока не приедет охрана.
– В таком случае вы, возможно, захотите чашечку кофе.
– Вам не надо…
– Нет, но вам надо. Минуточку, у нас тут прямо в дежурке есть удивительно плохой кофе.
Стеффенс покинул палату, и Харри огляделся. Стулья, на которых они сидели с Олегом, стояли на тех же местах, что и вчера, по обе стороны отсутствующей кровати. Харри сел на один из них и уставился вниз, на серое напольное покрытие. Он чувствовал, как успокаивается пульс. И все же у него оставалось ощущение, что в палате не хватает воздуха. Полоска солнца падала через щель между шторами на пол между стульями, и он заметил на напольном покрытии светлый волосок. Он подобрал его. Мог ли Валентин заходить сюда в поисках Ракели, но опоздать? Харри сглотнул. Сейчас не было никаких причин думать об этом, она находилась в безопасности.
Вошел Стеффенс и протянул Харри картонный стаканчик, глотнул из своего и уселся на второй стул, так что двое мужчин оказались друг против друга на расстоянии одного метра.
– Ваш мальчик заходил, – сказал Стеффенс.
– Олег? Он не должен был приходить до окончания занятий.
– Он спрашивал о вас. Мне показалось, он был возмущен тем, что вы оставили его мать одну.
Харри кивнул и отхлебнул кофе.
– В этом возрасте они часто злятся и испытывают моральное возмущение, – произнес Стеффенс. – За все, что идет не так, они возлагают вину на своих отцов, и тот, на кого им когда-то хотелось быть похожими, внезапно становится тем, кем они стать не хотят.
– Вы основываетесь на собственном опыте?
– Конечно, мы всегда так делаем. – Улыбка Стеффенса исчезла так же быстро, как и появилась.
– Мм… Можно задать вам личный вопрос, Стеффенс?
– Пожалуйста.
– В результате вы остаетесь в плюсе?
– Простите?
– Радость от спасения жизни минус отчаяние от потери тех, кого ты мог спасти.
Стеффенс встретился глазами с Харри. Наверное, дело было в сложившейся ситуации: двое мужчин сидят друг против друга в темной комнате, – и поэтому задать такой вопрос показалось естественным. Стеффенс снял очки и провел руками по лицу, будто хотел стереть с него усталость. Он покачал головой:
– Нет.
– Но вы продолжаете этим заниматься?
– Это призвание.
– Да, я видел распятие у вас в кабинете. Вы верите в призвание.
– Думаю, вы тоже, Харри. Я видел вас. Может быть, не Бог призвал вас, но призвание вы ощущаете.
Харри посмотрел в чашку. Стеффенс был прав, говоря об удивительно плохом кофе.
– Означает ли это, что вы не любите свою работу?