Ульсен пошел к их столу, чтобы принять заказ и послушать, о чем они говорят на таком невероятном свидании.
– Я пришел пораньше, – сказал Трульс и кивнул на почти опустошенную полулитровую кружку пива.
– Это я опоздала. – Улла стянула через голову ремешок сумочки и расстегнула пальто. – Я уже собиралась не приходить.
– Вот как? – Трульс сделал маленький быстрый глоток из кружки, чтобы скрыть дрожь.
– Да, это… это все не так просто, Трульс.
Улла улыбнулась и тут заметила Ульсена, который беззвучно оказался у нее за спиной.
– Я немного подожду, спасибо, – сказала она, и он исчез.
«Подожду?» – подумал Трульс. Она собирается выжидать? Сбежать, если передумает? Если он не оправдает ее ожиданий? И что это за ожидания, они ведь, честно говоря, выросли вместе.
Улла огляделась:
– Господи, в последний раз я была здесь на встрече одноклассников десять лет назад, помнишь?
– Нет, – ответил Трульс. – Я не ходил.
Она сидела и теребила рукава свитера.
– Какое ужасное это дело, над которым вы сейчас работаете. Жаль, что вы не взяли его сегодня. Микаэль рассказал, что случилось.
– Ага, – произнес Трульс.
Значит, Микаэль. Первое, что она сделала, – рассказала о нем и прикрылась им, как щитом. Она просто нервничает или не знает, чего хочет?
– И что он рассказал?
– Что Харри Холе использовал бармена, который видел убийцу перед первым убийством. Микаэль очень разозлился.
– Бармена из бара «Ревность»?
– Вроде да.
– Использовал его для чего?
– Тот сидел в турецкой бане и следил, не придет ли убийца. Ты что, этого не знаешь?
– Я сегодня работал над… кое-какими другими убийствами.
– А, понятно. В любом случае приятно было повидаться с тобой. Я не могу долго задерживаться, но…
– Посидишь, пока я выпью еще одну кружку?
Он заметил, что она колеблется. Черт.
– Дело в детях?
– А?
– Они что, нездоровы?
Трульс видел, что Улла слегка растерялась, но потом она схватила спасательный круг, который он предложил ей. Предложил им обоим.
– Младший приболел. – Она поежилась, оглядываясь вокруг, словно хотела глубже забраться в свой свитер.
Люди сидели всего за тремя столиками, и Трульсу казалось, что она никого из них не знает; во всяком случае, просканировав зал, Улла немного расслабилась.
– Слушай, Трульс…
– Да?
– Можно задать тебе странный вопрос?
– Конечно.
– Чего ты хочешь?
– Хочу? – Он сделал еще один глоток, давая себе тайм-аут. – Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, чего ты хочешь от жизни? Чего мы хотим?
«Я хочу снять с тебя всю одежду, трахнуть тебя и услышать, как ты орешь, что хочешь еще, – подумал Трульс. – А потом я хочу, чтобы ты пошла к холодильнику, открыла для меня холодное пиво, легла в мои объятия и сказала, что оставишь все ради меня. Детей, Микаэля, тот чертов дом, в котором я строил террасу, – все. Только ради того, чтобы получить возможность быть со мной, Трульсом Бернтсеном, потому что теперь, после этого, я не могу вернуться ни к кому, кроме тебя, тебя, тебя. И я хочу, чтобы после этого мы снова перетрахались».