в круг, Себастьян тут же ее заметил и захлопнул книгу, зажав нужное место
пальцем.
– Ну как? – требовательно спросил он прежде, чем она успела заговорить. – Вы
прочли?
– Да.
Она видела, что он напряжен, заметила, как лицо его стало настороженным,
приняло выражение уязвимости, которое она сочла до ужаса трогательным.
Он сделал глубокий вдох.
– И?
– Это чудесно, – вымолвила она, рассмеявшись при виде облегчения в его
глазах. – Действительно чудесно.
– Слава Богу, – пробормотал Себастьян, запустив в волосы пятерню. – Я
несколько часов кряду метался здесь, словно тигр в клетке, – признался он. – Я
боялся, вы скажете, что это мусор.
Дейзи улыбнулась.
– Разве не этого боятся все писатели? – спросила она, вспоминая, как он взял
почитать ее рукопись.
– Именно. Значит, теперь вам нравится завязка?
– О да! Когда он сходит с поезда, буквально сталкивается с ней и понимает, что
его жизнь никогда не станет прежней… это куда более волнующе, нежели
раньше. А та часть, где он обнаруживает, что она замужем... ох, я даже не могу
сказать, что именно изменилось, но когда я читала роман в этот раз, он до
самого конца держал меня в напряжении. Хотелось читать дальше и дальше… –
Она огорченно вздохнула. – Вот только кончились страницы.
– Я напишу еще, – пообещал Себастьян. – Но не сейчас. – Он умолк, и нечто в
выражении его лица напомнило Дейзи, зачем она здесь. – Прямо сейчас, –
добавил он, и уголок его рта изогнулся в полуулыбке, – мне предстоит нечто
более важное.
Дейзи почувствовала, как ее вновь объяло не отпускавшее всю неделю
беспокойство, и замерла в ожидании, когда же он приблизится к ней.
– Вы говорили, что никогда не читали Байрона, – не шелохнувшись, произнес
граф, – но, кажется, я вам не верю. Думается, вы с ним мыслите одинаково в
том, что касается вдохновения.
Открыв книгу в том месте, что прежде зажал пальцем, Себастьян прочитал:
Не бойся, что Феб[6] отвратит свои взоры,
О помощи муз не жалей, не тоскуй.
Что Феб Музагет! Что парнасские хоры!
Заменит их первый любви поцелуй!
От этих слов у Дейзи перехватило дыхание, с усилием воли она напустила на
себя равнодушный вид, не имевший ничего общего с ее чувствами.
– Кажется, – спустя мгновение выговорила она, – Байрон был невероятно
прозорлив.
– Полностью согласен. – Себастьян захлопнул книгу, но не сдвинулся с места.
Его взгляд был прикован к ней. – Распустите волосы.
Дейзи моргнула от столь резкой перемены темы, и ее кажущееся равнодушие в
мгновение ока растаяло без следа.
– Прошу прощения?
– Ваши волосы. Распустите их.
Вдруг жутко смутившись, она невольно подняла руку, прижав ее к туго