предавался фантазиям. Роман, который он исправлял, казалось, зажил
собственной жизнью: преобразился в нечто, совершенно отличное от оригинала.
И стал хорош, чертовки хорош – одно из лучших написанных им произведений.
Даже он признавал это – глубоко в душе, под всей чертовой неуверенностью,
какая-то частичка Себастьяна знала, что его творение исключительно.
Он подозревал, что Дейзи не так просто, как ему, обуздывать страсть и
превращать ее в предложения, сцены и главы. Он даже не совсем понимал, как
ему самому это удается – что-то двигало им, и пусть он не до конца осознавал,
что именно, но намеревался использовать это, пока есть возможность. Спустя
три недели после поцелуя в лабиринте Себастьян отчеканил на двухсотой
странице одно-единственное предложение, остановился и выдернул лист из
печатной машинки.
Дейзи обернулась на звук, и Эвермор услышал, как она затаила дыхание. Она
догадалась.
– В четыре часа в лабиринте?
– Нет. – Он поднялся, сгреб страницы рукописи и, обогнув стол, остановился
прямо перед Дейзи. – В храме Аполлона. Почему бы не воспользоваться им по
назначению.
Уголки ее губ изогнулись в улыбке, но она взглянула на него широко
раскрытыми невинными глазами.
– Для тихих размышлений?
– Нет, – уронив станицы на стол, ухмыльнулся в ответ Себастьян. – Для
романтических свиданий.
К четырем часам Себастьян прокрутил в голове по крайней мере с дюжину
эротических сценариев с участием Дейзи Меррик. День за днем его мучили и
одновременно вдохновляли воспоминания об их поцелуе, но сегодня он
намеревался заполучить новое воспоминание и обрести новый источник
вдохновения.
Она вошла в павильон, запыхавшись, словно всю дорогу бежала, глаза ее
искрились от волнения, уже распущенные волосы рассыпались в беспорядке по
плечам. При виде нее у Себастьяна пересохло в горле, ибо он знал, что ею
владеет то же предвкушение, тот же голод, та же потребность, что и им.
– Тебе понравилась рукопись? – спросил он, когда она замерла в дверях.
– Да. Отличная работа. Ты… – умолкнув, она сделала глубокий вдох, – хочешь
поговорить о ней сейчас?
– Нет. – Он не собирался тратить драгоценное время на предмет, который
можно обсудить и позже. – У меня новое правило.
– Да, – спокойно отозвалась она. – Я так и думала.
– Закрой дверь, Дейзи. А лучше, запри на замок.
Он увидел, как ее глаза расширились, но она подчинилась, и тяжелая
деревянная дверь со стуком захлопнулась. Этот звук эхом отразился от
каменных стен и купола над их головой. Щеколда бряцнула под рукой Дейзи,
неловко пытающейся задвинуть ее в паз. Наконец засов щелкнул, Дейзи