ему закончить. − Последний роман был обещан мне еще три года назад, роман,
за который тебе уже частично заплачено, но я до сих пор не увидел ни единой
страницы рукописи. Но, несмотря на то что твоя карьера шла ко дну, ты, судя по
всему, весьма приятно проводил время в Венеции. Я слышал обо всех этих
гулянках, женщинах и совместных с Сент-Сайресом эскападах по городу…
Себастьян застыл, опасаясь самого худшего.
− Что он тебе рассказал?
− Можешь отдать парню должное. Он ничего не рассказывал. Но ему и не
нужно было, Себастьян. Об этом писали во всех скандальных газетенках,
включая мою. Я прочитал о твоих подвигах в собственной проклятой газете. И
как я уже говорил, неоднократно писал тебе о своих тревогах, но не получал
ответа. Ты даже не потрудился ответить, когда я телеграфировал тебе о том, что
женился и что мы с женой собираемся в наш медовый месяц посетить
Флоренцию, потому как я хочу познакомить ее с тобой.
− Тебе требовался лишь предлог, чтобы увидеться со мной, потому что тебе
нужна была чертова книга, − парировал Себастьян.
− Именно, а вовсе не потому, что мы вроде как друзья.
Себастьян резко втянул воздух, эти слова подействовали на него, словно удар
хлыста.
− Вообрази мое удивление, − продолжал Гарри, – когда навестив
твой пансион во Флоренции, я обнаружил, что ты там больше не живешь.
Совершая осмотр местных достопримечательностей, я выяснил, что ты уже
несколько месяцев, как отправился посмотреть Швейцарию.
− Отправился посмотреть? Ради всего святого, я же не шлялся по европейским
столицам, словно какой-нибудь благоговеющий американец с «Бедекером»[1]!
Я… − Он умолк, потому как вовсе не намерен был выкладывать издателю
причину, приведшую его в Швейцарию. Но прежде чем он успел придумать
другое правдоподобное объяснение, Гарри заговорил вновь.
− Я знаю, чем ты там занимался.
− В самом деле? – спросил Себастьян в то время, как разум его пытался это
опровергнуть.
« Ты не знаешь, − думал он. – Не можешь знать. Никто не знает».
− Твоя тетушка оказалась весьма добра и объяснила, что ты чувствуешь себя
превосходно, отсиживаясь в одном альпийском домике и работая над книгой.
Себастьяна затопило чувство облегчения. Конечно же, тетя Матильда. Она
знала лишь то, о чем он сам ей сказал, и, принимая все за чистую монету,
передавала эти сведения его знакомым и друзьям.
− Но прошел еще один год, − продолжал Гарри, − а потом еще один, и еще, и
что же, я так и не получил от тебя ни книги, ни весточки. Единственной
причиной, по которой я знал, что ты еще не умер, была Матильда, уверявшая
меня, что ты действительно работаешь над рукописью. И вот, прошлой осенью,