Она вдруг ощутила непреодолимое желание потянуть время.
− Может, лучше подождать?
Эвермор хмыкнул, забавляясь:
− Чего? Когда ад замерзнет?
Дейзи казалось вполне разумным выждать некоторое время, но она
воздержалась от такого заявления.
− Вот эти страницы? – уточнил он, указывая на стопку перед ней. Граф
поднялся из-за стола и обошел вокруг, словно собирался забрать их себе, и
Дейзи ощутил приступ чистой паники.
Подпрыгнув, она сгребла наброски прежде, чем он успел до них дотянуться.
− Это всего лишь черновик. Я еще не успела его выправить.
− Что ж, так даже лучше. Позже сможете внести исправления уже с учетом моих
замечаний.
Звучало вполне логично, но Дейзи все равно не могла смириться с тем, что
придется уступить.
− Думаю, его стоит сперва немного «причесать».
− Не соглашусь.
Обогнув стол, Себастьян остановился подле нее. И уже было хотел забрать
листы, когда Дейзи отвернулась, прижав страницы драгоценной рукописи к
груди.
Он положил руки ей на плечи.
− В чем дело, Дейзи? – рядом с ее ухом прошептал он.
Она окаменела, чувствуя, что оказалась в западне.
− Вы все-таки настояли на своем, − с досадой проговорила она и обернулась на
него через плечо. – Куда легче критиковать, чем самому служить предметом
критики. Завтра, без сомнения, вы разнесете меня в пух и прах во имя
литературы и скажете, что мне должно спокойно это воспринять.
Эвермор не стал отрицать. Крепче сжав плечи Дейзи, он развернул ее к себе.
Она заставила себя посмотреть ему в глаза, но к своему удивлению не заметила
в них даже проблеска удовлетворения. Кажется, он не собирается дразнить или
высмеивать ее.
Выражение его лица было серьезно, с оттенком понимания и чего-то еще, что
Дейзи так и не смогла определить.
− Не стоит бояться, − проговорил он, освобождая страницы из ее хватки.
Дейзи неохотно уступила, позволив ему завладеть рукописью.
− Только не ждите слишком многого, − с мукой в голосе прошептала она. – На
самом деле, это сущий вздор.
Уходя с дорогими ей страницами, граф негромко рассмеялся:
− Все писатели так говорят.
Часы пробили полночь, и все уже давно отправились по кроватям, когда
Себастьян дочитал почти законченный черновик Дейзи. Отложив последнюю
страницу, он откинулся в кресле, огорченно глядя на стопку рукописных листов.
Все оказалось гораздо сложнее.
Отвоевывая у Дейзи эти страницы, он полагал использовать их как средство
смягчить ее и самому выпутаться из всей этой передряги. Но прочитав ее
работу, он понял, что у его плана имелся существенный изъян − его совесть. Он
просто не способен из лести хвалить чужое творчество. Это шло вразрез с его