может помочь писателю стать лучше. Однако, размышлял Себастьян, глядя на
свои записи, ей не повредит узнать, что он думает. Черт побери, может, он
обретет умиротворение, обучая ее, раз уж для себя ничего сделать не в силах. И
если в результате Гарри опубликует ее книгу, вероятно, это утешит ее в том, что
она не смогла помочь ему.
Себастьян вновь взялся за перо, дабы обобщить свои комментарии. Окунув перо
в чернильницу, он посмотрел сквозь дверной проем библиотеки и в гостиной
увидел Дейзи. Она сидела возле тети, спиной к нему, погрузившись в чтение.
Он улыбнулся. Ему по нраву пришлась мысль о роли наставника прелестной
протеже. Это было клише, а он, как правило, осуждал клише, но в их случае не
имел ничего против. Обучение Дейзи даст ему множество возможностей
немного ее обольстить, в чем, по мнению Себастьяна, не было ничего дурного.
Дейзи плохо спалось. Ночь напролет она пялилась в потолок, думая обо всех
изъянах своей книги, обо всем том, от чего Себастьян, без сомнения, не оставит
камня на камне. Следующим утром она спустилась к завтраку с дурными
предчувствиями, убежденная, что он будет столь же беспощаден к ней, как она в
свое время к нему.
Но даже приготовившись к худшему, Дейзи не до конца растеряла присущий ей
оптимизм. Граф мог воспользоваться этой возможностью, чтобы отомстить, но
несмотря на неприязнь, питаемую им ко всей затее в целом, он все же не
производил впечатление злопыхателя. А возможно… маловероятно, но
возможно, рукопись ему понравилась. Раньше Дейзи часто зачитывала свои
рассказы дамам с Литтл-Рассел-стрит, и, кажется, они всегда с удовольствием
слушали ее.
Конечно, Себастьян Грант – совсем другое дело, нежели холостячки с Литтл-
Рассел-стрит. По большей части он нетерпелив, циничен и вдобавок ужасный
пессимист. И если Эвермору не понравится ее творчество, он без угрызений
совести об этом скажет, потому как такта в нем не больше, чем в ней, зато
чужие чувства заботят куда менее. И все же прошлым вечером Дейзи уловила
некий проблеск под его резкой, суровой наружность.
Руки Дейзи на миг прекратили намазывать джем на тост, когда она вспомнила
взгляд, с которым граф забирал рукопись из ее рук. В его выражении сквозил
оттенок понимания вкупе с чем-то еще, чего ей не удалось распознать.
Эвермор к завтраку не спустился, чем только усугубил ее тревогу. Дейзи
отправилась в библиотеку и попыталась работать, но попытки оказались
тщетны. Она так и не смогла сосредоточиться.
Только в половине одиннадцатого граф наконец спустился с рукописью Дейзи в
руке, но по выражению лица никак нельзя было понять, каково его мнение.