– Что такое?
– Несчастный случай. – Женщина протяжно вздохнула. – Они где-то не там купили водку. Саша в больницу попал, а Катя – сразу в морг.
– Сандалов тоже отравился?
– Говорю же, в больнице лежал. На похороны прямо с койки пришел, весь бледный, на ногах еле стоял. Думали, рядом с Катей и ляжет.
– Паленая водка – это жесть, – сказал Бочкарев.
– Саша мало пьет. Поэтому он и не умер.
– А Катя пила много?
– Нет, она даже не дымила. А Саша как накурится!.. – Маслова эмоционально махнула рукой. – Да, всякое бывало.
– Чего накурится? – Максим и Бочкарев переглянулись.
– Сигарет. – Женщина включила дурочку и захлопала глазами.
– А у вас есть его фотография?
– Была в каком-то альбоме. Если поискать, то можно найти. А зачем?
– Думаю, что форточку открыли для отвода глаз, – кивнув на окно, сказал Максим.
– Скорее всего, – сказал Бочкарев.
Пока Маслова рылась в альбомах в поисках фотографий, он позвонил в охрану и выяснил, что неделю назад квартиру снимали с охраны. Всего на десять минут. А меры не были приняты потому, что хозяева, уезжая на курорт, не потрудились написать заявление.
Во дворе на скамейке сидели две бабушки. Максим предъявил им фотографию. Одна из них узнала Сандалова и сказала, что видела его уже давно.
Капитан не остановился. Он узнал адреса жительниц дома, которые могли видеть Сандалова в день совершения преступления. Его упрямство было вознаграждено. Нашелся человек, который видел, как Сандалов садился в машину со спортивной сумкой в руке. Именно в тот день все и произошло.
Вильям усмехнулся, глядя, как вертухай открывает дверь камеры номер сто восемь.
– Давай! – Безусый паренек грубо подтолкнул его в плечо.
– «Давай» ты будешь говорить своему мальчику, девочка! – рыкнул Вильям.
– Что?! – взвился молокосос.
Но Вильям вонзил в него свой фирменный взгляд. Он умел смотреть как голодный волк перед прыжком. Контролер сдулся, отступил.
– Держи! – Вильям смилостивился и щелкнул пальцами, в которых появилась тысячная купюра. – Чаю подашь, проводник!
Братва уже подсуетилась, зарядила прапора со склада. Там Вильям и матрас новый получил, белье с иголочки и деньги на карманные расходы.
Ребята и с кумом поговорят, намекнут, чтобы он не очень борзел. Ухват любой вопрос разрулит. Если вдруг нужно будет кого-то завалить, Пекарь и Томсон не подведут. Они и Острого положат, если этот урод не включит заднюю.
– Не положено!
Вильям разжал пальцы, и купюра полетела к полу. Он проводил ее взглядом и только потом зашел в камеру.
Он помнил, как впервые попал сюда. Это произошло в девяносто пятом. Тогда он был таким же молодым пацаном, как этот вертухай, который сейчас закрывал за ним дверь. Но его трудно было взять на понт. Страх перед тюрьмой не держал Вильяма за горло. Бить в пятак он мог не хуже, чем сейчас, вырубал с первого удара.