Гиппорт уже спал. Я попросил разбудить его. Да, дело неотложное, и до утра ждать нельзя. Меня проводили в знакомый кабинет, куда вскоре вошел, позевывая и зябко ежась, Гиппорт. Темно-малиновый халат с тяжелыми кистями удлинял его и без того длинную фигуру; он казался почти стариком, со своим заспанным, изжелта-бледным лицом, с большими мешками под глазами. Гиппорту было всего сорок семь.
- Что случилось, Гиль? - запахивая халат и забыв подать мне руку, спросил Гиппорт.
Я рассказал о том, что узнал в будуаре госпожи Ваф. Гиппорт молча слушал. Он еще помолчал, когда я кончил, потянулся за лежавшими на столе очками. В очках он не казался таким сонным и размякшим.
- О том, что в Адонии готовится национализация, нам известно, - сказал Гиппорт. Он снова помолчал, сосредоточенно разглядывая узор на ковре.- А этот Джамил, не принц ли он Али?
- Кажется, вы правы.
- В таком случае это ловкий и энергичный человек. Между прочим, он действительно какой-то принц и каждый раз заявляет претензии на другой престол. У этого парня удивительный нюх на шатающиеся престолы… Но для короля он, пожалуй, слишком энергичен, вы не находите? - Гиппорт глухо засмеялся.
- Бог с ним, с этим принцем, - нетерпеливо отмахнулся я. - Известно, что Уоджер вложил деньги в адонийские акции. Что он намерен предпринять?
- Завтра акции, принадлежащие Уоджеру, будут проданы. Для этого подготовлена благоприятная обстановка. Советую вам воспользоваться ею, Тук.
И Гиппорт рассказал, что завтра на бирже будет пущен слух, подтвержденный и сообщением одной из газет, об открытии новых мощных скважин на территории адонийской нефтяной компании. В четыре часа дня газета опубликует опровержение. Для сбыта акций будет несколько часов.
- Учтите, Гиль, слухи о национализации едва ли успеют просочиться в ближайшие день-два. В этом никто не заинтересован. Так что не сомневайтесь в успехе! - напутствовал меня Гиппорт.
Я торопился к Гарри Генту. Все мои дела на бирже вел Гарри. Он был связан особыми узами с биржевыми маклерами. Лишь Гент мог сбыть пакет моих адонийских акций в столь короткий срок. Было уже три часа ночи. Гарри не оказалось дома. Заспанный старик камердинер долго не узнавал меня и на все вопросы отвечал как будто заученной фразой:
- Господин Гент в отъезде, господин Гент в отъезде.
Я схватил старика за лацкан старой ливреи и с силой тряхнул его.
- Куда, черт возьми, он уехал? Мы час назад расстались у госпожи Ваф.
- Это вы, господин Тук? - проснулся наконец старик. - Это вы? Господин Гент еще не приезжал…
Я решил дождаться моего ветреного приятеля и сел в глубокое мягкое кресло в тесно заставленном кабинете Гарри. Молочно-матовый свет электричества тонул в темной обивке мебели. Мерно тикали на камине часы.