Стою, как памятник, наблюдаю. И в беседку идти не хочу, и уходить тоже. Сесть бы куда-нибудь, да лавочка вся мокрая от дождя. Под крышу соседнего подъезда встать, чтобы сильно не светиться?
Диман в беседку заходит. Странно. Может, не захотела все-таки спускаться? Логичнее было бы пойти, встретить. А он… Нет. Вот и Марина. Выскочила из подъезда и стоит, по сторонам смотрит. Дергаюсь с места. Хочу подойти к ней, проводить хотя бы. А потом сам себя останавливаю: не ко мне же вышла и не меня ждет. Взглядом провожаю до беседки. Хоть так доведу.
Теперь и Димана вижу. Не слышу, что говорят, но домысливаю. Стоят рядом, но не близко, – обмениваются приветствиями. Вот он руку протягивает – сейчас обнимет ее. Как и в тот раз, наверное. Может, я не в курсе, и они давно встречаются? Так и есть, скорее всего…
Сел на мокрую лавку, дышу свежим воздухом. А мне все мало и мало. Не хватает кислорода, как бы жадно ни глотал. Грудную клетку вообще сдавило, как в тисках. Куртку расстегнул – не помогает.
Телефон звонит. Диман. Глупо, конечно, но сбрасываю. Остыть для начала должен. Сейчас точно не до разговоров, дров могу наломать. Встаю. Собираюсь домой возвращаться. Видеть их там вместе все равно не смогу. Да и вообще, каким я туда боком? Но вдруг неожиданно Марина из беседки выскакивает и быстро семенит обратно к подъезду.
– Ты чего? – кричит Диман, но не спешит ее догонять. – Обиделась, что ли?
Значит, произошло что-то у них там. Может, и хорошо. Может, и к лучшему.
Сорвался с места и наперерез. Заметит меня или нет? Только бы шаги точно рассчитать, чтобы совсем рядом пройти. Делаю безразличный вид и шуршу вперед, то и дело в грязные лужи наступаю. Мгновение. Вот-вот, и почти поравняемся. Как днем в школе. Заметила? Заметила! Боковым зрением вижу. Остановилась и стоит.
Ну?.. Позови меня! Окликни! Схвати за рукав! Хоть что-нибудь скажи! И тогда не уйду ведь, останусь.
А я все дальше и дальше ухожу. Хочу обернуться, посмотреть: стои́т еще или прошла? Сердце бешено стучит, а дышать давно уже не могу… Дверь подъезда глухо хлопает. Прошла, значит. И сердце сразу куда-то вниз летит, проваливается в бездну.
А что, если за ней рвануть? И ноги вперед мыслей бегут. Залетаю в подъезд. Слышу шаги уже где-то на втором этаже.
– Марин! – кричу, запыхавшись, и мой голос эхом разносится в воздухе.
Остановилась – тишина кругом. На первом этаже свет горит, а на втором уже полумрак. Бегу наверх. Только сейчас чувствую, что джинсы по колено мокрые, а еще сзади – от лавочки. Этажом выше вообще света нет. Но я ее вижу – в пролете между вторым и третьим стоит. Прижимается к стене. Маленькая такая. Шагаю медленно, отсчитывая последние порожки, еле дух перевожу. А что сказать, о чем заговорить – опять не знаю. Зачем бежал? Зачем догонял? Что сказать хотел? А не все ли равно?..